Именно к такому классу коммерсантов относился Василий Груздев, снаряженный отцом за партией импортных консервированных продуктов.
Дикторский женский голос объявил о том, что совершил посадку самолет, выполняющий рейс Оренбург-Москва, и для встречающих назвал сектор, через который должны выйти пассажиры.
Никанор хлопнул Семена по плечу.
— Давай, Сеня, к третьему сектору.
Тот, подмигнув Лукавому, двинулся в указанном направлении.
Опытный глаз Семена выхватил из толпы высокого голубоглазого парня со спортивной сумкой на правом плече.
— Кто желает недорого добраться до места? — крикнул он чуть ли не на ухо Груздеву, но делая вид, что не обращает на него внимания.
— Недорого — это сколько? — потянул его за рукав Василий, заглотив наживку.
— В три-четыре раза дешевле, чем у обычных таксистов.
— Шутишь? — не поверил Груздев. Они шли уже рядом.
— Нет, — улыбнулся Семен, — просто я набираю несколько человек и делю между ними стоимость проезда, — логически объяснил он.
— А доставка до места?
— Безусловно, прямо к парадному подъезду.
— Мне подходит, — даже обрадовался гость столицы, довольный, что так удачно разрешился вопрос с транспортом. Они вышли из здания аэропорта.
— Меня зовут Сергеем, — представился водитель. — А это, — указал он на представительного мужчину лет пятидесяти, с проседью в висках и в солнцезащитных очках в огромной роговой оправе, — твой попутчик.
Никанор снял очки и вежливо представился:
— Владислав Яковлевич.
— Очень приятно. Василий.
Они скрепили знакомство рукопожатием.
— Ну, вы тут поболтайте без меня, я ненадолго. Одна семейная парочка получает багаж, заберу их и тронемся.
И водитель исчез.
Кидалы действовали по четкой схеме: Семен подбирал клиента, а Никанор прощупывал его, чтобы не гонять «порожняка». Если кандидатура устраивала, мнимый попутчик подавал своим незаметный сигнал. Словно из-под земли вырастала семейная парочка — Лукавый и Ушлая, Степан и Зоя в сопровождении щуплого, но шустрого Семена. Если же клиент им почему-либо не подходил, то подавался другой условный сигнал и подельник отправлялся искать замену. Владислав Яковлевич вспоминал, что ему нужно куда-то срочно позвонить, и тоже испарялся. А брошенный, промучившись определенное время, у кого и насколько хватало терпения, в конце концов договаривался с нормальными и настоящими таксистами или нарывался на катал, которые переворачивали стоимость проезда. Называли смехотворную цену, значительно ниже, чем кидалы, а по прибытии на место выяснялось, что это цена за один километр пробега. Груздев закурил и заговорил первым, отдавая дань уважения возрасту.
— Погодка великолепная, — произнес он банальную фразу.
— Да, балует Москва гостей. Простите, Василий, вы откуда прилетели?
— Из Оренбурга, — ответил парень, выпуская сигаретный дым изо рта.
— Слышал, слышал, — закивал Никанор. — Что-то связанное с оренбургскими пуховыми платками. По-моему, еще песня такая есть.
— Оренбургский пуховый платок… — напел Груздев и улыбнулся. Ему мужчина показался явно симпатичным, вызывающим доверие.
— Да, настоящее произведение искусства. А ведь на них можно сделать хороший бизнес. Не задумывались, молодой человек, над такой перспективой?
— Нет, мы с отцом решили на другом подзаработать, — не в меру разоткровенничался Груздев. Он выкинул окурок в урну и добавил: — Приехал закупать продукты.
Все, что нужно, Никанор теперь знал. Он бросил незаметный взгляд на спортивную сумку собеседника, прикидывая, сколько у того наличных денег, и скрестил руки за спиной, сжав кисть правой руки в кулак, оставив разогнутым лишь один указательный палец, что означало: «действуем по первому варианту». Василию же сказал:
— А из меня коммерсант никудышный, так и тружусь инженером на буровой в Тюмени. Инженеры, как известно, нынче не в почете, едва сводим концы с концами. Но на командировочных можно малость сэкономить, поэтому я здесь.
Парень не успел ответить, как появилась семейная пара, и водитель, который перезнакомил всех между собой, повел их к машине. Поверхность белой двухдверной «хонды», натертая полиролью, блестела на солнце.