— Скрывал, думая, что я осужу тебя? — Василий не мог не заметить, как отец волнуется.
— Думал, — признался тот. — Поверь: нет на земле для меня дороже человека, чем ты.
— Не оправдывайся. Нет у меня права осуждать родного отца, который вырастил, выкормил, на ноги поставил.
— Спасибо, — облегченно вздохнул Груздев-старший, — только на ноги я тебя еще не поставил. Скажу так: много на мне висит непростительных грехов. Вероятно, в наказание за них и отняла у меня судьба любимую женщину. И все равно я готов согрешить в десять раз больше, лишь бы поставить тебя на ноги так, как бы мне хотелось. Это цель моей жизни. — Он затушил в пепельнице окурок. — Семь бед — один ответ.
— Мы и так не бедствуем, — не совсем понял отца Груздев-младший.
— Сегодня время, когда можно стать обеспеченным на всю жизнь и обеспечить потомков на несколько поколений вперед. Вот чего добиваюсь.
— Решил сделать из меня мультимиллионера? — улыбнулся сын. Затем посмотрел на отца и бутылку водки, предлагая взглядом пропустить по рюмочке. Тот моргнул глазами в знак согласия и ответил:
— Почему бы и нет?
Они чокнулись и молча опрокинули рюмки.
— Плохой из меня помощник в обогащении, — с грустью в голосе констатировал Василий, поморщившись от крепкого напитка.
— Поумнеешь, — заверил отец.
— И все же не могу поверить, что они знали друг друга, — вернулся сын к прерванной теме. — Владислав Яковлевич даже посочувствовал, хоть и сам проигрался, дал денег на обратную дорогу.
— Надо же, какой щедрый, — иронизировал Николай Сергеевич. — И это простой инженер из Тюмени. Да будь он настоящим инженером, копейки бы от него не дождался. На худой конец, потребовал бы расписку, назвал адрес, куда выслать деньги, — нравоучительно произнес он.
— Зачем же всех под одну гребенку? Он не только адрес, но и телефон оставил. Сказал, что надеется на мою честность и порядочность. — И Василий выложил на стол визитку. — В конце концов, можно позвонить и проверить.
— Проверь, проверь, — сквозь слезы смеха посоветовал отец.
Василий полистал телефонный справочник, нашел код Тюмени и поспешно набрал нужный номер. Трубку на том конце провода подняли после первого же гудка.
— Пригласите, пожалуйста, Владислава Яковлевича, — вежливо попросил Василий женщину, полный решимости доказать отцу свою правоту.
— Какого Владислава Яковлевича?
— Сбруева.
— Ах, извините, совсем запамятовала. Это параллельный телефон, перезвоните еще раз.
— А есть такой? — для убедительности поинтересовался Василий.
— Естественно, куда бы ему деваться? — отозвалась женщина, прежде чем отключиться от линии.
— Что я тебе говорил? — победоносно взглянул младший на старшего.
— Рано радуешься, — уже серьезно откликнулся тот. Но Владислав Яковлевич к телефону подошел.
— Сбруев на проводе, — произнес он сонным голосом, вероятно, не очень довольный, что потревожили его сон.
— Приношу извинения за поздний звонок. Но это Груздев Василий, а деньги, которые вы одолжили, завтра же вышлю, — затараторил парень в трубку, совершенно не задумываясь, что Сбруев еще в Москве и при всем желании не мог он быстрее его добраться до дома, потому что из столицы в Тюмень в этот день вообще рейса не было.
— Какой Груздев, какие деньги? — посыпались вопросы.
— Владислав Яковлевич, неужели вы забыли о нашей встрече в Москве? Хочу выразить свою благодарность, вы очень меня выручили. А позвонил, чтобы не волновались, завтра же отправлю перевод.
— Послушайте, молодой человек, если вам некуда деньги девать, то высылайте, не откажусь, но если это ночная шутка, то, на мой взгляд, глупая и неудачная.
Не успел Груздев вставить слово, как линию заполнили короткие гудки, но он продолжал удерживать трубку в опущенной руке.
— Кажется, что это не тот Сбруев.
— Как раз он-то и является настоящим инженером, — сказал отец. — Теперь убедился?
— Ну, попадись он мне на глаза. — И Василий с такой силой сжал руку, что пластмассовая трубка в его руке хрустнула, на что Николай Сергеевич лишь покачал головой.
— Узнать сможешь их?
— Любого из четверых, хоть вместе, хоть по отдельности, — заверил сын.
— Тогда готовься еще раз прогуляться в столицу нашей многострадальной Родины. Нам терять больше нечего, практически все сбережения в их руках, и считаю глупостью не попытаться вернуть их обратно.
Затем Груздев-старший позвонил Гусеву Андрею Тимуровичу, к которому и посылал сына, и, изложив коротко обстановку, поинтересовался, не мог бы тот чем-то помочь или на худой конец как-то посодействовать.