С безучастным видом Василий поднялся и взял суженую за талию. Банкетный зал заполнила мелодия вальса, о которой позаботилась хозяйка особняка.
— Страшилище, дура дурой, а какого парня отхватила, — прошептала мачеха на ухо Колесникову.
— Когда же мы с тобой распишемся? — тоже тихо отозвался тот.
— Теперь уже скоро. Живых родственников, из-за которых можно было бы еще раз перенести регистрацию брака, у нас с отцом не осталось, — пошутила собеседница с горькой ухмылочкой на лице.
А ведь когда-то улыбка у этой женщины была очаровательной и неотразимой. Но исчезла наивность, пропала искренность, и улыбка померкла. Впрочем, Елена Ивановна об этой утрате и не задумывалась.
Когда стихла музыка и молодые вернулись к столу, поднялся Иван Николаевич и произнес тост:
— Хочу выпить за то, чтобы почаще собирались вот за таким праздничным столом, а не за столом скорби и печали.
— Поминок справлять больше не по кому, — неудачно вставила дочь.
Но отец посмотрел на нее столь сурово, что она покраснела и опустила голову.
— Счастья вам, дорогие мои! — закончил Миронов, выпил стоя и только затем сел.
Вечеринка продолжалась до поздней ночи, и по старому русскому обычаю дед самолично проводил молодоженов до дверей спальни.
Василию не очень-то пришлась по вкусу идея оставаться в чужом доме, да еще наедине с взбалмошной, толстой и неприятной девушкой, мужем которой он стал. И только теперь, оглядев опочивальню жены, он запоздало понял, к чему привело его безволие.
«На все согласен, только бы не приставала ко мне», — подумал Василий, скользнув взглядом по оплывшей жиром фигуре суженой.
Но у Татьяны на этот счет были совершенно иные планы.
— Я оставлю тебя ненадолго, дорогой, — пропела она елейно-противным голосом и скрылась в ванной комнате.
Воспользовавшись ее отсутствием, Василий быстро скинул с себя одежду, потушил свет, нырнул под одеяло и притворился спящим. Он слышал, как перестала шуметь вода, как хлопнула дверь, но не реагировал, лишь сильнее зажмурился, как будто это могло как-то помочь.
Девушка появилась в спальне в тонком махровом халатике на голое теле.
— Милый, — позвала она мужа, остановившись перед брачным ложем и скинув халат, который скользнул по жировым складкам, где должна быть талия, по полным ляжкам и упал на мягкий ковер. Самойлова комплексов по отношению к своему телу не испытывала, привыкнув к нему с детства, потому как худенькой никогда не была. Она неторопливо забралась под одеяло и провела ладонью по мускулистой руке бывшего десантника, упругое, стройное, молодое тело которого манило. Девушка прижалась к его спине грудью и покрыла шею поцелуями. Василий крепился из последних сил, но не от порыва к любовным ласкам, а от нарастающего отвращения.
— Спи, уже поздно, — резко сказал он.
Татьяна громко рассмеялась.
— Так ты притворяешься, шалунишка.
Она содрогалась от желания и старалась быть с мужем ласковой.
Груздев вскочил, надел джинсы, схватил с журнального столика сигареты и закурил. Девушка же, даже при свете ночника, залюбовалась его обнаженным торсом.
— Скоро ты? — кокетливо произнесла она, надув и без того толстые губы.
— Чего ты от меня добиваешься? — не сдержался новоиспеченный муж, выпуская дым через нос.
— Сегодня наша первая брачная ночь, — словно школьнику, забывшему расписание уроков, напомнила ему жена.
— У нас брак по расчету, — коротко отозвался Груздев.
Сигарета закончилась, но возвращаться в постель ему не хотелось. Он машинально закурил следующую.
— Кто тебе такое сказал? Лично я вышла замуж по любви, — сказала Татьяна кокетливо.
— Мой отец обещал, что мы с тобой максимум через год разведемся, — ответил Василий, даже не вдаваясь в смысл произнесенных слов.
— Но целый год твое тело по закону принадлежит мне, — подшучивала над ним Татьяна. — Твой расчет — брачный контракт, мой расчет — любовь, — нагло заявила она, пользуясь сведениями, которыми отец с сыном не делился.
«Зря согласился на авантюру отца и связался с этой богатой, испорченной, избалованной женщиной, — промелькнуло в его мозгу. — Сдались мне ее деньги, если ради этого придется каждую ночь испытывать отвращение».
— Я завтра же серьезно поговорю с отцом, и мы разведемся. От тебя мне ничего не нужно, — сказал Василий уже вслух.
Такой расклад Татьяну, которая готовилась стать обладательницей миллионов, не устраивал, и она решила придержать свою спесь.
— Тоже мне примерный сыночек. Отец для него из кожи вон лезет, а он? — Тут ей в голову пришла идея: — Давай выберем нечто среднее, чтобы не расстраивать Николая Сергеевича и я не потеряла часть своего состояния.