Марина Владимировна постоянно ускользала из объятий мужа. То она, ссылаясь на усталость, ложилась и засыпала намного раньше его, то находила какие-то неотложные дела и, наоборот, дожидалась, когда уснет Сергей Емельянович. Груздев уже догадался, что супруга морочит ему голову, и в этот вечер пошел на хитрость. Он специально очень рано завалился в постель и притворился спящим. Женщина еще с полчаса посмотрела телевизор, после чего осторожно заглянула в спальню. День у нее выдался тяжелый, и, убедившись, что муж спит, она выключила телевизор, переоделась в ночную сорочку и легла. Она уже задремала, когда почувствовала на себе похотливые мужские руки. Она поняла, что он притворялся спящим, а теперь перебрался на ее кровать в расчете наконец получить желаемое.
— Я очень устала, — попыталась она избежать ласки мужа.
— Это не займет много времени, дорогая. — Груздев уже нервно задышал.
— Врачи не советуют в моем положении, — нашла Марина Владимировна еще одну причину.
— Они преувеличивают.
Стало ясно, что никакие доводы на мужчину не подействуют. Тогда женщина резко толкнула его с кровати.
— Не приставай, ты мне противен, — поменяла она тон.
От неожиданного толчка муж не удержался и упал на пол, сильно ударившись локтем. Боль током прошила руку. Сергей Емельянович вскрикнул и вскочил на ноги.
— Ах ты, стерва! Я с ней по-хорошему, а она… она… — И он замахнулся.
— Не трогай меня, — сказала жена, сидя на постели.
Рука мужчины зависла в воздухе, остановилась, но потом с силой опустилась на лицо супруги. Удар был настолько силен, что голова откинулась назад, и женщина распласталась на спине. Он склонился над ней и разорвал сорочку. После близости с Николаем Марина Владимировна на дух не переносила мужа, поэтому вцепилась ему в лицо и поцарапала его ногтями. Сергей Емельянович взвыл от боли и принялся бить беременную женщину вначале кулаками, а затем, озверев, продолжал бить ногами. Несколько ударов пришлось по животу, и она захрипела, хватая ртом воздух. Только теперь Груздев остановился.
— Мало тебе досталось, будешь в следующий раз знать, как перечить мужу, — нравоучительно произнес он и отправился в другую комнату. Через некоторое время он вернулся в спальню полностью одетым. — Поживу на даче с недельку, — поставил он в известность жену, — заодно в выходные зайцев погоняю. А к моему возвращению чтобы вся спесь слетела. Это тебе только цветочки, ягодки впереди.
Марина Владимировна крепилась и дослушала его из последних сил, прежде чем потерять сознание…
Очнулась избитая беременная женщина от режущей боли в животе, ко всему прочему, создавалось неприятное ощущение из-за того, что к телу прилипала простыня. Она провела под собой рукой и поднесла ее к лицу. Рука была в крови. Марина Владимировна испугалась, но не столько за свое здоровье, сколько за опасность, угрожающую жизни ребенка, ради которого и терпела ненавистного мужа.
— Сволочь! Хоть бы «скорую» вызвал, — помянула она его недобрым словом.
Путь до телефона оказался тяжелым и длинным, но она преодолела его и сама вызвала «скорую помощь»…
…Телефонную трубку в учительской сняла Шурыгина.
— Школа, — сказала она обыденным голосом.
— Виктория Александровна, пригласите, пожалуйста, Груздеву, — попросил ее абонент.
— Кто спрашивает? — спросила собеседница.
— Николай, тоже Груздев.
— Так тебе еще ничего не известно?
— Нет. Меня несколько дней не было, в командировку посылали. — Но чувствовалось, что он начал волноваться.
— Твой папаша отправил ее в больницу, — выпалила Шурыгина без всякой подготовки. — Я была у нее и советовала написать заявление в милицию, но она, дурочка, отказалась. И еще…
— В какой больнице Марина Владимировна? — нетерпеливо перебил ее парень и, получив ответ, не стал далее выслушивать свою бывшую учительницу по химии.
Через несколько минут он уже был в больнице. Но к Марине его не пустили, а сама она еще не ходила.
— Передачи принимаем с семнадцати до девятнадцати, — ознакомила его строгая медсестра с распорядком медицинского учреждения.
— В какой палате она лежит?