— Только давай ты не будешь сейчас обвинять себя в его изменах, — тут же возмущённо вскрикнула Машка. — То, что ты затраханная работой, а не мужем, виноват твой Костичка, который вот уже — сколько? — пять лет пальцем о палец не ударил.
— Ты права, — согласилась я с Машкой. — Не моя вина в том, что он ни черта не хочет делать. Правда, теперь я понимаю почему. По словам этой Снежаны, они начали встречаться и практически жить вместе, когда я только-только забеременела. Господи, как мерзко, — схватилась я за волосы, запуская в них пальцы обеих рук.
— Мерзко. Врагу не пожелаешь, — вздохнула Машка. — Что будешь делать?
— А что тут делать? Жить с ним дальше я точно не буду. Пусть теперь уже по-настоящему женится на своей Снежане Аркадьевне. Только вот что с работой делать?
— А что с работой?
— Эта стерва грозилась надавить на моего начальника, чтобы меня уволили.
— Думаешь, твой Григорич поведётся?
— Не знаю, хотелось бы верить, что нет. Все-таки я у него в фирме первый специалист.
Наутро в офисе, однако, мои вера и надежда были разбиты вдребезги. Стоило мне появиться на работе, как Денис Григорьевич тут же вызвал меня к себе.
— Что это вы натворили у Кожевниковой? — начал он на повышенных тонах, как только я переступила порог его кабинета. — Вчера вечером мне позвонила Снежана Аркадьевна и сказала, что вы оскорбляли и унижали её всеми возможными способами. Наговорили ей кучу гадостей.
— Она преувеличивает.
— Преувеличивает? — взвился начальник. — Лада Михайловна! Сколько раз я вам говорил держать свой язык за зубами, а мнение при себе.
— А что же, ваша Кожевникова не объяснила, в чем причины моего такого хамского поведения? — тоже не сдержалась я и повысила тон.
— Мне не нужно знать ваших причин! — взревел Денис Григорьевич. — Мнение клиента и его желания — для нас закон.
— Закон? А ничего, что ваша клиентка у меня мужа увела? — тоже заорала я, вскочив. — Или я, по-вашему, должна была ей вежливо улыбнуться и сказать: «Берите, пользуйтесь нездоровье!»
— Мужа увела? — растерялся Денис Григорьевич, но тут же вернул самообладание. — Все равно это не повод. Вы поехали выполнять заказ, так будьте любезны все личное оставлять дома, за пределами рабочего пространства.
— Да идите вы к черту, — совершенно безэмоционально сказала я, вдруг успокоившись. Видимо, мой организм решил, что лучший способ избавиться от стресса, это загнать себя в апатию. Я двинулась к двери.
— Куда вы? Мы ещё не закончили, Лада Михайловна.
— На своё рабочее место, — не оборачиваясь, сказала я. — Пусть проектом Кожевниковым займётся другой дизайнер. Лена, например, или Виктор. А я возьму на себя что-то из их новых проектов.
— Ну уж нет, — зло усмехнулся Денис Григорьевич. — Думаете, будете вести себя как душе угодно, и вам это сойдёт с рук? Вы уволены.
Я оглянулась на начальника.
— Это она такой ультиматум вам поставила? — поняла я.
— Нет. С чего бы Снежане Аркадьевне ставить какие-то ультиматумы? — Но по его бегающим глазам я поняла, что не ошиблась.
— Значит, столько лет моей работы на вас и отзывы других клиентов не в счёт? — усмехнулась я. — И все из-за какой-то взбесившейся богатой стервы?
— Нет, Лада Михайловна. Все из-за вашего отношения. Думаю, вы забыли, где ваше место.
Мне было противно смотреть на этого человека. И почему я была так уверена, что «мой Григорич» не прогнется? Деньги решают все. Вот и Костик это подтвердил, променяв нас с дочкой на уже совсем не молодую, но невероятно богатую женщину.
— Увольнять по статье будете? — спросила я у начальника.
— Зачем же. Пишите по собственному желанию.
— С отработкой?
— Нет, можете быть свободны сегодня же. Расчёт на днях получите в бухгалтерии вместе с трудовой.
— Спасибо, — невесело улыбнулась я.
Поняв, что я больше не буду спорить, Денис Григорьевич смягчился и добавил:
— Жаль, что так получилось, но ничего не попишешь.
Я не ответила. Пошла в отдел кадров, написала заявление, собрала свои немногочисленные вещи и уже через час под искренние сожаление одних коллег и не очень других отправилась домой.