Ну что же он наделал! Это мог быть обычный беззаботный, я бы даже сказала веселый, рабочий день. Сначала это совещание, новая должность, а теперь ещё и это. Это неловкое напряжение между нами, сводящее живот судорогами… Судорогами удовольствия и нежного трепета.
Оставшийся день прошёл в гробовой тишине. Были слышны только постукивания по пластиковому корпусу и тихая ругань в адрес разобранного на столе Дэна принтера. Я же была увлечена освежением в памяти методов продвижения сайтов и SEO-оптимизации.
На часах 17:03, и мы одновременно выходим из кабинета, в руках у Дэна побрякивают ключи. Я, не оглядываясь, пошла в сторону лифта.
Оказаться с ним в столь тесном и замкнутом пространстве мне не хотелось, но демонстративно пойти по лестнице было бы слишком грубо. В конце концов он не сделал мне ничего плохого, скорее мне очень даже понравилось.
Дэн, материализовавшись из ниоткуда, заскакивает в лифт вперёд меня. Я неспешно вхожу следом, едва успев протиснуться в закрывающиеся двери, будто меня ведут на каторгу.
Мы стояли друг напротив друга. Молча смотрела в глаза коллеги, друга, соперника…
У меня по спине пробежали предательские мурашки, оставляя позади себя нервный липкий холод.
С каких это пор он так действует на меня?
Воздух между нами будто наэлектризовался. Его глаза потемнели и будто заискрились недобрым огоньком. Он сжимал и разжимал кулаки, будто сдерживал свои руки от внезапно возникшего порыва к каким-то действиям. Но не прикоснулся ко мне, не сказал ни слова, лишь продолжал пожирать меня взглядом.
На секунду его глаза опустились вниз к ложбинке между моих грудей, но после тяжелого вздоха он снова поднял их к моему лицу, теперь изучая губы.
Непроизвольно стискиваю бёдра плотнее друг к другу.
Мое сердце стучало так, что гул отдавался в ушах. Ладони вспотели, и я принялась нервно, словно школьница перед экзаменом, перебирать пальцами прядь волос. Внизу живота опять проснулись бабочки, щёки налились горячим румянцем.
Он нервно сглотнул и издал какой-то невнятный звук, похожий на приглушённый стон. Несмотря на неловкость, никто не отводил взгляд, этакая игра в гляделки.
Как только двери лифта распахнулись, он окинул меня томным взглядом напоследок и поспешил уйти. Наблюдая за его удаляющейся спиной, я едва расслышала:
— Пока, Ань.
— Пока, Дэн. — вторила ему.
Сегодня ОН сбежал от меня. Ну что за игры? Что за детский сад?
Впереди ждали одинокие выходные, чему на этот раз я была очень даже рада. Отдых друг от друга нам сейчас не помешает, это просто то, что доктор прописал.
Глава 4
Субботнее утро, на часах 09:17. Приятно просыпаться без будильника. Балкон распахнут настежь, сквозь тюль пробиваются солнечные лучи и летнее дуновение ветерка. Я сладко потягивалась в постели, нежилась, не торопясь вставать и начинать этот день. Твёрдо решила провести эти выходные отречённо ото всех проблем, мне нужна была передышка.
Неспешно приготовив омлет с овощами, я расположилась за столом в свободной позе, поставив одну ногу на стул и облокотившись подбородком на колено. Я хотела провести весь день в пижаме и ничего не делать. Листая новостную ленту в соцсетях одной рукой и держа в другой кружку кофе, я вздрогнула от вибрации, на телефон пришло сообщение от одноклассницы Иры:
— Привет. Надеюсь ты не забыла, что сегодня встреча одноклассников? Десять лет прошло с выпуска, круглая дата как-никак. Ждем тебя в семь тридцать в баре «Винтаж».
И приписка в следующем сообщении: «Отговорки не принимаются!»
Я устало закатила глаза. Совсем забыла об этой встрече, потому что вообще-то не хотела и не собиралась на неё идти. Конечно, им я об этом не сказала, ответив что-то невнятное типа «посмотрим, если не будет завала на работе». Видимо Ира восприняла это как утвердительный ответ. Как же теперь соскочить?
А может всё-таки сходить? И врать не придется. Да и Ирка просто так не отстанет, будет уговаривать, настаивать, а я не умею говорить людям «нет». Похоже, мне не отвертеться, придётся идти.
Я написала ответное сообщение, коротко без энтузиазма:
— «Ок».
Может это и к лучшему: развеюсь, отдохну, отвлекусь от ненужных мыслей.
В школе я ни с кем особо не общалась, разве что с Ирой, но тут скорее она выступила инициатором нашей дружбы. Я была тихим «книжным червём», а она общественницей, дружила со всеми. После школы наши пути разошлись и общение постепенно сошло на нет, из чего я сделала вывод, что наша дружба для неё скорее всего была неким актом благотворительности. Наверняка она чувствовала себя добродетелем, вытащившим из ракушки замкнутую зубрилу.