Ей понравилось, как он назвал ее по имени. В его исполнении «Наташик» прозвучало очень лично, даже интимно. Как будто он уже называл ее так про себя много раз. Ну, или просто ей хотелось, чтобы так было. Господи, она смотрела на него и почему-то думала о сексе. Как удивительно устроен наш мозг. Казалось бы, где патлатый и где секс? Права Ника, у Наташи уже что-то с головой не то от длительного воздержания.
Интересно, а он о чем думает?
– Ух ты, ты разговаривать умеешь, – пошутила Наташа, усаживаясь. – Приятная неожиданность!
Какое-то время они друг друга изучали. Она разглядывала его, больше не стесняясь своего интереса. На первый взгляд, ничего особенного: лет двадцати пяти, высокий, худой. Резкие черты лица. Вблизи парень показался ей еще моложе, чем раньше. Вот только взгляд у него оказался не по годам взрослый: внимательный, цепкий, мурашечный. Оценивающий. И глаза красивые: серые в зеленую крапинку. Глаза она только сейчас смогла рассмотреть, так как села к нему очень близко, почти вплотную. Смотрит ей прямо в глаза, гипнотизирует. Лишь иногда соскальзывает взглядом на ее заколотые в хвост волосы, царапая взглядом шею. Ну, она-то законопослушная сотрудница, не может себе позволить с распущенными волосами ходить, как он. А у него волосы очень красивые: густые, волнистые, светлые. Так и хочется потрогать, мягкие или наоборот жесткие. Наташа питала слабость к длинным мужским волосам еще со своей студенческой юности.
Очень быстро она почувствовала легкую нервозность под его взглядом. Патлатый держал мхатовскую паузу. Измором он ее, что ли, взять решил?
О, наконец-то он очнулся от спячки и поморгал глазами, как будто рассеивая наваждение.
– Извини, я торможу непростительно. Обычно я намного разговорчивее, – хрипло и немного нервно сказал он. – Наташик, извини. О, черт.
Она только вопросительно бровь подняла.
– Тебя Александр зовут? – ну, все-таки надо официально познакомиться.
– Да, Александр, но ты меня Сашей зови, – он постепенно приходил в себя и улыбался все шире и шире, будто только сейчас осознал, что это действительно она. – Блин, я так рад, что ты подошла, Наташик. Просто ты меня врасплох застала. Я не подготовился. Но я очень рад. Ты сегодня без своей подруги?
– Да, Ника немного занята, – уклончиво ответила Наташа после едва заметной заминки.
– Да я знаю, чем она занята, – усмехнулся Саша. – Я их видел. Что, все-таки отбила она твоего ухажера?
Наташа заморгала глазами от неожиданности. Надо же, какой внимательный. Один-ноль в его пользу.
Улыбка сошла с его лица.
– Ты что, расстроилась из-за них? – спросил тихо и серьезно.
Наташа сидела, смотрела на него и не знала, что сказать.
– Ты из-за них и решила подойти?
Слишком внимательный. Два-ноль в его пользу.
– Вообще-то он женат, поэтому я его в качестве своего ухажера даже не рассматривала, – наконец, прочистив горло, деланно спокойным голосом ответила она. – И с чего это я должна была расстроиться?
Он задумчиво изучил ее лицо, помедлил, а потом сказал весело:
– Понятно. А я не женат, Наташик, и даже и не был.
Флиртует, но как-то ненавязчиво. Бойкий какой юноша.
Почувствовал, что ей неприятно, сразу сменил тему разговора.
Ладно, можно и пофлиртовать.
– Ну, тебе еще, наверное, рано жениться, – предположила она. – Ты маленький еще.
Зря, наверное, она ему это сказала. Саша как-то странно на нее посмотрел и сверкнул глазами.
– Ничего и не рано! В самый раз!
– Александр, а если не секрет, сколько тебе лет?
Вопрос века, на самом деле. Фух, спросила. А сама нехило так напряглась в ожидании ответа. Даже скрестила пальцы за спиной.
Если моложе двадцати пяти, она встанет и уйдет. Вот прям сразу, молча. Попрощается и пойдет работать. Потому что двадцать четыре – ну, это просто смешно. Двадцать пять – тоже смешно, но все-таки разница в возрасте не двухзначная, а однозначная. Пусть и девять лет. Но не десять же!
Он внезапно наклонился к ней, обдав своим горячим шепотом ее шею.