Умеет, умеет он целоваться. Да еще как.
Уйти она точно не могла. Да уже и не хотела.
Наташа посмотрела на него так беспомощно и отчаянно, что он облапил ее двумя руками и перетащил к себе на колени.
– Ну, все, попалась, зайка, – жарко прошептал он ей на ухо, тихонько посмеиваясь. – Маленький, значит, да? Я тебе это так просто не забуду!
– Саша, тут люди, – слабо ахнула она. Одновременно обвивая его руками, хватаясь за него, как утопающий за соломинку.
– Плевать на всех, нас все равно через месяц тут не будет. Тихо, Наташик, не дергайся, просто пообнимаю тебя немного. Я хочу, чтобы ты ко мне привыкла. Сиди спокойно. Если страшно, закрой глаза. Я тебя не обижу.
Она замерла, прижавшись к нему всем телом, испуганно зажмурившись. Прислушиваясь к своим ощущениям. Почувствовала, как Саша снял с ее волос резинку, рассыпая волосы по плечам. Запустил руки в ее рыжие локоны, подцепил их и поднес к своим губам, а потом не выдержал и зарылся в ее волосы лицом.
– Наташик, зая моя, какая ты красивая, умереть просто от твоей красоты, – шептал он ей, целуя ее шею. – С самого начала мечтал увидеть тебя с распущенными волосами. Глаз от тебя не мог оторвать... Сладкая моя, хорошая… Как же я соскучился по тебе… Девочка моя любимая… Балдею от тебя...
У него были сильные, уверенные руки, которые крепко и бережно обнимали девушку, медленно, ласково гладили ее спину. И она поплыла под его напором, расслабилась, разомлела. Его горячие губы не спеша оставляли метки на ее лице – он нежно целовал ее в щеки, в глаза, в губы, щекотал шею своим обжигающим дыханием. Короткие, целомудренные ласки. Но она просто плавилась в его объятиях. В ответ тоже целовала его, скользила губами по гладкой коже. Внутри нее начал разгораться пожар. Она забыла, где она находится. Ей захотелось большего.
Но как только она попыталась поцеловать его по-настоящему, он слегка шлепнул ее рукой по попе, так, что она подпрыгнула от неожиданности.
– Наташик, остынь, – хриплым шепотом со смешком попросил ее он. – Сиди смирно, не ерзай. Забыла, где мы?
Она испуганно застыла, тяжело дыша и спрятав лицо у него на плече. Тело ее заметно подрагивало от неудовлетворенного желания.
– Еще и послушная, – он погладил ее по растрепанной голове. – Наташик, зая моя, как я рад, что тебя встретил, ты просто не представляешь. Хорошая моя.
Какое-то время они просто молча сидели, обнимаясь.
Девушка медленно приходила в себя. Спутанные мысли потихоньку вставали на свои места. Пришло осознание того, что она сидит в общественном месте на коленях у парня, с которым только что познакомилась. Наташа мысленно застонала от стыда и неловкости и потихоньку начала отстраняться. Все еще не осмеливалась открыть глаза и посмотреть ему в лицо.
– Наташик, – тихо позвал он ее.
– Что?
– Когда у тебя последний раз был секс? Только не ври.
– Давно, – вздохнула она.
– Понятно, что давно. Как давно?
– А ты издеваться не будешь?
– Буду обязательно.
Она, наконец, взглянула ему в глаза. Блин, она влипла, точно влипла.
– Два года назад, – сердито прошептала она и, не удержавшись, укусила его за мочку уха.
Он взвился вихрем и буквально сбросил ее с коленок.
Наташа плюхнулась на свой стул и дикими глазами огляделась вокруг – никто на них явно не глазел, а если и глазели, то поспешно отвернулись.
Потом она набралась смелости и еще раз посмотрела на него. От его спокойствия ничего не осталось, было видно, что его тоже сильно тряхнуло. Он больше не улыбался, а смотрел на нее так пронзительно, как будто у него тоже два года секса не было.
И опять они сидели и играли в гляделки. Только она больше не отводила глаз. Воздух вокруг просто искрил электричеством.
Саша первый усилием воли взял в себя в руки. Напряженная гримаса постепенно сменилась на обычное спокойное, флегматичное выражение лица. Наташа даже ему позавидовала.
– Рыжая-бесстыжая ты, Наташик, – криво улыбнувшись, сказал он невесело. И отодвинулся от нее на максимально возможное расстояние. – Уделала ты меня. Черт, я, как пацан, чуть не кончил под тобой. Вот и познакомились, называется. Нам надо остыть. Иди, Наташик, работай и думай над своим поведением. Первая иди, я после тебя. Мне еще успокоиться нужно.