Сашка сильно испугался и кинулся ее поднимать.
– Наташик, что случилось? У тебя почему телефон выключен? Что с тобой? Ты болеешь? Не пугай меня!
Как ни в чем не бывало. Как будто он к ней с работы приехал, а не от другой женщины.
Она смотрела на него, и вся злость, все обиды, которые эти дни чернили ее душу, затопили ее с головой.
– Зачем ты приехал? Что, Марина выгнала? Я тебя больше не хочу видеть, – она злобно осклабилась, оттолкнула его и пошла в спальню. – Уходи отсюда!
Он потерянно посмотрел на нее.
– Наташик, ты что? Ты не в себе, что ли? Я только что с самолета и сразу к тебе. Я к матери ездил повидаться. Между мной и Мариной ничего не было. Димка не мой сын. Я тест сдал и сразу уехал от них.
Она опять зашлась в кашляющем смехе.
– Ничего не было, говоришь? Да ладно! Достало твое вранье! Столько лет ее любил, а теперь разлюбил? Она приехала, рассказала тебе сказочку, и ты тут же, забыв обо всем, к ней на задних лапках поскакал! Хватит мне лапшу на уши вешать. Все, наотношались. Я больше не хочу. Ничего от тебя не хочу – ни секса, не любви. Натр@халась, надоело. Оставь меня в покое. Иди откуда пришел.
Он какое-то время молчал, сжимая и разжимая кулаки.
– Наташ, даже и не поговоришь со мной? – наконец, нехорошим тоном спросил он. – Что изменилось за эти несколько дней? Так быстро разлюбила меня?
– Не о чем нам с тобой разговаривать. И не надо про любовь мне тут заливать. Я тебе не верю больше.
– Это из-за детдома, да? А как же свадьба? Или я уже для тебя не совсем подходящий жених?
Силы ее стремительно таяли.
– Не будет никакой свадьбы. И кольцо свое забери. Уходи. Мне плохо. Видеть тебя не могу. И не звони мне больше никогда.
Сняла и не глядя швырнула кольцо на пол. Закрыла перед его носом дверь в комнату.
– Я тебя услышал.
Громко хлопнула входная дверь.
Он ушел.
Через какое-то время дверь опять скрипнула.
– Наташ, что случилось, ты вставала? – обеспокоенно спросила из прихожей Наташина мама. – Кто-то приходил? Почему дверь не заперта? Откуда тут цветы и твое кольцо валяются? Ты с Сашей поругалась?
И тут Наташу наконец-то прорвало и она зарыдала в голос. Перепуганная мать кинулась ее утешать.
Болезнь никак не хотела уходить из Наташиного измученного тела. Бронхит перешел в воспаление легких, и Наташе прописали уколы. Колола их ей мама. Она очень переживала из-за подавленного душевного состояния дочери, пыталась поговорить с ней, но Наташа не шла на контакт. Она замкнулась в себе и целыми днями лежала на кровати, отвернувшись к стенке.
Жар спал, ушел туман из головы, и вместе с их уходом к Наташе вернулась способность вспоминать и чувствовать.
Теперь в придачу к душевной боли от предательства и мукам ревности Наташу начала мучить еще и тоска по Саше. По его физическому присутствию, теплу его тела, его голосу. Тело изнывало, требуя привычной ласки.
Хуже всего ей приходилось по утрам. В полусне пробуждения ей частенько казалось, что ничего не изменилось и Саша спит на соседней подушке. Что сейчас он прижмется к ней, и она опять испытает безграничное счастье и спокойную уверенность в его объятиях.
Сон уходил, и Наташа оставалась наедине со своей реальностью. В которой больше не было Сашки, не было его объятий, а была одна огромная пустота. И незаживающая рана в сердце.
Она его по-прежнему любила. Очень сильно любила. Скучала по его рукам и его голосу. И втайне ждала и надеялась, что он придет или позвонит.
Но он не приходил и не звонил, хоть ее телефон был давно включен.
Лишь в конце месяца, когда она еще болела, пришло от него короткое сообщение: «Я уволился. Улетел в Краснодар. Будь счастлива».
Она долго смотрела на сообщение, а потом стерла его, скривив губы.
«Вот и правильно, так и должно было быть с самого начала. Как будто ничего и не было, только его гляделки в столовой. Месяц прошел, меня сократили, он уволился и уехал. У него своя жизнь, у меня своя. Надо просто забыть. Ведь жила же я как-то до него».
Но забыть никак не получалось. И жить тоже как-то не особо.
Мама смотрела на нее очень грустно и несколько раз спрашивала про Сашку. Наташу эти расспросы болезненно раздражали.