– Мам, он уехал. Насовсем. Не хочу о нем говорить.
– Почему ты не поехала с ним? Он же наверняка звал тебя с собой!
– Что, мне теперь нужно бросать все и бежать за ним из Москвы в Краснодар?
Людмила Владимировна внимательно посмотрела на дочь.
– Если любишь – конечно, нужно. Я в свое время за твоим отцом в Заполярье поехала.
Наташа отвела глаза. Нервно сглотнула.
– Он не любит меня. Он любит другую.
– Наташа, это какое-то недоразумение. Я же видела со стороны, как он на тебя смотрит, как к тебе относится. Он тебя любит. Ты решила, что он тебе изменяет? Я не верю, что у него кто-то есть. Вам просто нужно встретиться и нормально поговорить.
Егор смотрел на нее как на врага народа и не разговаривал с ней.
Наташа украдкой, тайком, чтобы мама не видела, начала уничтожать свои запасы спиртного. Напивалась на ночь, чтобы спать без сновидений и чтобы утром головная боль отвлекала ее от мук разбитого тела. Пустые бутылки прятала по шкафам.
Ей доставляло какое-то болезненное удовольствие испытывать физическую боль от похмелья. Она словно бы наказывала себя.
Один день сменял другой, и Наташа наконец-то выздоровела.
Первого февраля она поехала на уже бывшую работу сдавать больничный и забирать свою трудовую книжку. Накануне она весь день проплакала в своей комнате в обнимку с бутылкой шампанского под бесконечный повтор Unchained Melody, отметив таким странным образом свою несостоявшуюся свадьбу. А в «Планете» оказалась совершенно не готова к шквалу воспоминаний. Пройдя через турникет, сразу же увидела лифт. Ноги сами принесли ее к нему. Постояла, потрогала его кончиками пальцев, подышала на стеклянные панели. Молча посторонилась, запуская внутрь посетителей. Они уехали вверх, наградив Наташу недоуменными взглядами. Кажется, она им показалась не вполне здоровой. Что ж, так и было на самом деле. Наташа усмехнулась и поплелась на шестой этаж пешком.
Все та же кадровичка Даша, которая три месяца назад оформляла ее на работу, выдала ей заранее приготовленные документы в файлике. Посмотрела сочувственно:
– За больничный вам перечислят на этой неделе. Зарплатную карточку можете себе оставить. Поправляйтесь. Удачи вам.
И Наташа ушла из «Планеты», радуясь, что не попалась никому из знакомых на глаза. Она не хотела никого видеть.
У нее было еще одно срочное дело.
С работы она сразу поехала в отделение банка. Отстояла очередь к оператору.
– Девушка, я хочу сделать частичное досрочное погашение ипотеки, – сказала она. – У меня приложение на смартфоне не работает, почему-то не списывают деньги со счета. Две недели назад у меня должен был быть очередной платеж, но деньги так и висят. Я переживаю, что пойдут просрочки. Можете принять деньги через кассу?
Сотрудница долго вбивала в компьютер какие-то данные и искала информацию. Наташа терпеливо ждала.
– Ваша ипотека погашена, – наконец, сказала та. – Ваш договор закрыт.
Наташа не поверила.
– Как это закрыт? Не может такого быть. У меня там большая сумма оставалась, полтора миллиона. Проверьте еще раз, пожалуйста. Это какая-то ошибка, возможно, сбой системы.
Оператор пожала плечами.
– Может быть. Можно сделать запрос. Будете?
Наташа кивнула.
– Официальный ответ через десять рабочих дней, но может прийти и раньше. Оставьте, пожалуйста, свой номер телефона, я позвоню.
Наташа вышла из банка и вздохнула полной грудью сырой и промозглый московский воздух. Рядом с ней хлопнула дверь, и красивая молодая девушка, задев Наташу, извинилась и прошла мимо нее. Наташа оглянулась и увидела вывеску «Салон красоты» над соседней дверью. Подумала и решила, что это знак свыше. Ей нужно было начать новую жизнь. Почему бы не начать ее с новой прически? Других вариантов у нее все равно не было.
Глава 19. Начало февраля
Через несколько дней Наташе позвонила Ника. Долго ругалась, что подруга не зашла к ней, когда увольнялась. Наташа оправдывалась плохим самочувствием. В конце концов Ника настояла на субботних посиделках в их любимой кафешке в Люберцах.
Увидев Наташу, сильно исхудавшую, с лицом нездорового человека, причем как физически, так и душевно нездорового, с остриженными «под мальчика» волосами черного цвета, Елецкая сначала остолбенела, а потом пришла в ярость.