– Дааа, любовь – она такая, – грустно обняла ее Ника. – Но всегда можно попытаться все исправить. Просто набери его номер телефона.
– Разве он меня сможет простить?
– Патлатый-то? Ты еще сомневаешься? Простит как миленький. Куда ему деваться?
– Нет, Ника, не буду я звонить, – поникла Наташа, уже не сдерживаясь и размазывая слезы по лицу обеими руками. – Не простит он. Я бы сама себя и то не простила бы.
Ника задумчиво посмотрела на нее и решила поменять тактику.
– Слушай, а если он тебе не нужен, отдай его мне, а? Я готова и этого после тебя подобрать, кхе-кхе! Что ты там говорила, тр@хается как бог?
Наташа подняла голову и посмотрела на Нику таким нехорошим взглядом, что та засмеялась и шутливо подняла руки вверх:
– Ладно-ладно, не убивай меня, я пошутила. Не в моем вкусе твой патлатый. Ни кожи, ни рожи. Что ты в нем нашла, ума не приложу. Да и не светит мне ничего. В общем, я тебе совет дала, а дальше уже сама думай. Не хочешь звонить – не звони. Подумаешь, секс. Еще себе кого-нибудь найдешь. Года через три. Ну, и он, ясное дело, тоже себе кого-нибудь найдет.
Наташа зарыдала в голос.
Ника с удивлением смотрела на подругу. Неожиданная мысль пришла ей в голову.
– Слушай, Натали, а ты не беременная часом? – спросила она ее совсем другим тоном. – Ты извини, но ты настолько явно не в себе, что меня это наводит на определенные размышления.
Наташа покачала головой.
– Я не беременная, у меня месячные в январе прошли.
– Да? – недоверчиво спросила Ника. – Тебе, конечно, виднее. Я тебя просто не узнаю. Чего ты истеришь на ровном месте? Обычно всегда такая спокойная. Дело-то житейское. Проявилась бывшая, ты приревновала, прогнала его на эмоциях. Если любишь, то мирись. Если не любишь, не мирись. Все просто. Всего один звонок. Давай еще пива закажем. Что у тебя с работой? Уже просматривала вакансии?
Наташа посмотрела несчастными глазами на подругу.
– Ника, он мою ипотеку выплатил.
Та подавилась куском мяса.
– Чего он сделал? Да не может такого быть! – взвилась она.
– Может. Я запрос делала. У меня и официальная справка есть, что мой ипотечный кредит погашен. 25 декабря он перечислил на мой счет остаток долга – миллион пятьсот двадцать три тысячи с копейками. Паспортные данные его. Я помню, он тогда взял отгул на работе и весь день в разъездах был. Мне сказал, что у него дела и заказчики. Ника, мы с ним к тому дню даже еще и не переспали ни разу. А он полтора миллиона мне просто так подарил. И даже не сказал ничего.
Ника какое-то время просто сидела, беззвучно открывая и закрывая рот. Потом поднялась, схватила Наташин телефон, лежащий на столе, и вложила его ей в руку.
– Значит так, Натали, – жестко сказала она. – Или ты сейчас же, слышишь меня? сейчас же звонишь патлатому и нормально разговариваешь с ним. Или я, млять, покупаю билет до Краснодара и сама к нему вылетаю. Он, конечно, крепкий орешек, но, думаю, я все-таки смогу постепенно его охмурить. Утешу его в его печали. Сыграю на том, что я твоя подруга. Млять, я тоже умею изображать из себя хорошую девочку. И не смотри на меня так! У тебя московская квартира есть, а мне даже на первый взнос не хватает! Мне в тридцатник рожать банально некуда! А тут такой дурачок бескорыстный, миллионами разбрасывается! Да такие на вес золота! А ты его выгнала из-за какой-то шалавы, с которой у него наверняка ничего и не было! Ты меня прости, Натали, но я тебе такую ошибку сделать не позволю! Такими мужиками разбрасываешься! Британская королева, что ли? А ну звони, кому я сказала! А я пока покурить выйду.
И удалилась, что-то возмущенно бормоча себе под нос.
Наташа несколько минут сидела, сжавшись, и смотрела на мобильник в своей руке. А потом несколько раз глубоко вздохнула и нажала кнопку вызова.
Глава 20. Февраль
Саша ответил быстро.
– Да?
Она молчала и не могла выговорить ни слова. В горле образовался какой-то спазм, который не давал ей ни разговаривать, ни дышать.
Он тоже молчал.
– Привет, – кое-как выдавила она из себя. Отчаянно опасаясь, что он не станет с ней разговаривать.