– Привет, Наташа, – очень сдержанно отозвался он.
Опять длинная пауза.
– Как у тебя дела? – это она спросила.
Он недобро усмехнулся.
– Все отлично, живу, работаю. Ты как?
Она не знала, как ответить на этот вопрос. Врать не хотелось, но и правду сказать она тоже не могла.
– А я волосы отрезала и в черный цвет покрасила, – вдруг сказала она.
Ждала хоть какой-то реакции с его стороны, сожаления, расспросов. Но он молчал.
Она почувствовала досаду.
– Алло, слышишь? Я больше не рыжая.
– Слышу. И? Какой реакции ты от меня ждешь? Я должен возмутиться, обрадоваться, удивиться? Фотку мне хоть вышли, посмотрю на тебя в новом образе.
– Зачем?
– Я соскучился.
И так просто и безыскусно он ей это сказал, что у нее чуть не разорвалось сердце. Она не нашлась, что ему сказать на это, и бросила трубку. И тут же опять разрыдалась, на этот раз от облегчения.
Ника пришла через несколько минут.
– Что случилось, он тебя послал? – перепугалась она.
– Нет. Сказал, что соскучился.
– Господи, и чего ты ревешь?
– Я тоже соскучила-а-а-ась.
Ника заулыбалась.
– Фууух. Ну, слава Богу. Не прошло и года. Лед тронулся, господа присяжные заседатели. Дальше ты уж сама, Натали, ладно? Хватит валять дурака, помиритесь уже. Ну все, успокаивайся давай. И поешь уже нормально, страшно смотреть на тебя. Все-таки купи себе тест, Натали, я серьезно. Выглядишь ты стремно, а ведешь себя вообще безобразно. Все, заканчивай рыдать.
Наташа очень сильно надеялась, что, может быть, после ее звонка Саша сам перезвонит, но он не перезвонил. Гордый.
Вечером она опять набрала его номер.
– Привет, – в этот раз разговор у нее легче пошел.
– Привет.
Ей показалось, или в этот раз голос его звучал менее напряженно?
– Ты уже дома?
– Дома.
– Один?
Он опять невесело усмехнулся.
– Один.
– А где ты живешь?
– Студию снимаю, как и в Москве.
Наташа не знала, что бы еще спросить, и замолчала. Поэтому Саша нехотя продолжил:
– Учитель к себе звал, но я не захотел его беспокоить. Обещали служебное жилье выделить, но там нужно куда-то идти, какие-то документы заполнять и куда-то сдавать, а мне неохота этим заниматься. Мне проще в студии.
Опять пауза.
– Как у тебя дела на работе?
– Все зашибись. Ты чего звонишь-то, Наташ?
Опять комок в горле. Не хочет он с ней разговаривать. И она больше не зая и не Наташик, а нейтральная Наташ. И она не знает, что еще у него спросить, чтобы он поговорил с ней. И как завести разговор об их отношениях, тоже не знает.
– Просто так звоню. А что, нельзя?
– Понятно, – мрачно сказал Сашка.
Понятливый какой. А вот ей ничего не понятно.
Сашка тяжко вздохнул и неожиданно начал ей рассказывать про работу. Про знаменитый парк, в котором они вдвоем так и не успели побывать, и в котором он гулял в выходные. "Дышал воздухом", по его словам. Так хорошо и подробно рассказывал, что она неожиданно заслушалась.
– Тебе там больше нравится, чем в Москве? – нервно спросила она, когда он замолчал.
– Тут машин меньше и дышится как-то по-другому. Воздух другой. И люди другие. Думаю, что да, тут нравится больше.
– А ты больше не приедешь в Москву? – с затаенной надеждой спросила она.
– Нет, Наташ, я не приеду, – категорично ответил он. – Мне в ней с самого начала не нравилось. Я торчал там только из-за тебя.
Она не нашлась, что ответить, и опять бросила трубку.
На следующий день, в обед:
– Привет.
– Привет.
– Ты на работе?
– На работе.
– У тебя есть свой отдельный кабинет?
– Как ни странно есть. И очень мне нравится. Но я не все время там сижу, из дома тоже работаю.
– А секретарша у тебя есть?
Фыркнул в трубку.
– Нет, Наташа, секретарша только у мэра. Она одна на весь этаж. Ко мне она чисто формально никакого отношения не имеет.