Тяжёлая львиная лапа упала на стену по правую сторону от неё и вспорола штукатурку, как подушку с перьями.
Рабыня сильнее вжала голову в плечи, готовясь к смерти и…
Почувствовала тёплый огромный язык на спине, бережно и аккуратно слизывающий с неё кровь и соль.
Ктара опешила. Не могла поверить…
Мозг лихорадочно пытался найти объяснения, видя пока лишь одно: она сходит с ума. Одно из сотрясений явно не прошло бесследно и сознание, возвращая долг, играет с ней злую шутку.
«Как понять, где реальность, а где иллюзия?», – испуганно и совершенно растерянно думала она, осматривая пустой коридор.
*
Переодеваясь, отработанная не могла не заметить, что грубая ткань новой робы, которая легла на спину, не причинила адскую боль, которую должна была. Не ощущала Ктара и разъедающее жжение соли. Больше беспокоили бока, руки и ноги – куда кнут попадал, случайно задевая.
Рабыня не знала, что думать.
«Неужели встреча в коридоре была на самом деле?».
Она вернулась на кухню и закончила свою работу. А затем начала новую.
Весь день прошёл в суете и тяжком труде. Иштар не призывала отработанную, а Ктара боялась сама показаться ей на глаза.
Лишь ночью она тихонечко прокралась в комнату госпожи и заняла своё место в углу.
Через какое-то время её разбудило появление правителя мира и его тяжёлые шаги.
Отработанная напряглась, прислушиваясь, когда ей показалось, что Мега прошёл постель Иштар и направился к ней.
Ктара лежала лицом к стене и ощутила, как что-то огромное легло позади неё на пол.
Ей почудился чей-то влажный нос у своей ноги, а затем уже знакомый язык.
Очень медленно и осторожно отработанная приподняла голову, потрясённо глядя на огромную львиную морду, старательно зализывающую ей одну из ран, нанесённых кнутом.
– Господин, я здесь, – нежно подала голос Иштар.
Лев повернул к ней голову и зарычал. Поднялся и угрожающе двинулся к постели.
Избранница с гибкостью кошки буквально стекла с неё с другой стороны и, постепенно отступая, скрылась в проёме, закрыв за собой дверь.
Ктара забилась в угол, подтянув к груди колени. Лев возвращался, а она сокрушалась, что недодумалась рвануть к открытому окну, пока он отвлёкся на Иштар.
Во дворе послышался шум прибывающих машин, визг тормозов, хлопки дверей, суета людей.
«Или, скорее, нелюдей», - подумала Ктара, глядя на огромного хищника, улёгшегося у её ног и продолжившего своё занятие.
– Он здесь? – узнала Ктара через открытое окно голос Шены, старшей альфа-самкипрайда.
– Он должен быть здесь, – ответила её сестра Нэсса. – Мы совсем немного отставали. Предупредите прислугу. Пусть не высовываются.
– Что произошло? – спросил её ещё чей-то женский голос, явно встретивший прибывших.
– Он с альфой не пришёл к соглашению и сегодня, – ответила Нэсса. – Гэйд вёл себя дерзко, возможно, умышленно провоцировал Зверя.
– Это он зря, – усмехнулась Шена. – Повелитель оправдал ожидания шакалов, да всё пошло явно совсем не так, как тот планировал.
– Да, и Гэйд, и большая часть пришедших с ним – мертвы, – произнесла Нэсса, – но ты видела царя, Шена? Чему ты радуешься? Он потерял контроль, буквально озверел. Это было хуже, чем обычно…
– Ерунда, – прервала её сестра. – Ты вечно нагнетаешь. Повелителя ничто не сломит. Я не верю, что он когда-нибудь не сможет вернуть себе контроль.
– Это говорит твоя любовь, – узнала Ктара голос Валлы.
– Это говорит моя преданность, – зло ответила старшая альфа-самка.
– Да, он здесь, я проверила камеры, – подошла к ним ещё одна львица. – В комнате сосуда. С отработанной.
– В смысле? – нахмурилась Шена.
– Сосуд покинула комнату несколько минут назад, говорит, едва спаслась.
– Ну, а отработанная-то здесь причём, Аои? – рассержено спросила старшая самка. – Зачем ты грузишь меня деталями о том, что за труп там сейчас валяется?
– Твоя «преданность» ослепляет тебя, Шена, – произнесла Валла, съязвив. – Из-за неё ты слишком много пропускаешь.