– А это кто? – из темноты вышел сыщик Сантальский собственной персоной.
– Говорит, что он инженер Прохоров.
– И что делает инженер ночью в этой части города?
– Не могу знать высокбродие, не успел ещё допросить, да и темно, чтобы документ нормально рассмотреть. В участок доставим, там и разберёмся.
Сантальский подошёл ко мне вплотную и можно сказать, попытался заглянуть в душу. Я в ответ смотрел спокойно, делая вид, что никакой вины за собой не чувствую. Видимо мой взгляд был настолько убедительный, что он не стал больше ничего спрашивать, согласившись с тем, что в участке будут выяснять, кто есть кто. Через несколько секунд появилась карета, это извозчик вернулся за мной. Увидев полицию, он почему-то решил мне помочь и сказал, - высокбродие, дама, что была с вами, решила вас не дожидаться.
– Так ты ещё и не один был? – спросил городовой.
– Не ты, а вы и да, я был не один. К сожалению, я не могу назвать вам её имени, так как сам не успел узнать. Услышав свисток городового, поспешил на помощь, но вам как оказалось, она не понадобилась.
– Господин инженер искал острых ощущений, - усмехнулся Сантальский, - вы видимо либо очень смелый человек, либо просто очень глупый и вам не дорога собственная жизнь. О, мой револьвер нашёлся! – он опознал собственное оружие.
– У этого нашли, - городовой показал на труп.
– Ваше высокбродие, мы тут сторожа отыскали, только он в стельку пьян, куда нам его девать? – из темноты вышли ещё два представителя правопорядка, только в штатском. Они вели сторожа морга, который действительно был в стельку пьян, даже говорить не мог, да и ногами передвигал с трудом.
– Оставьте здесь, толку от него всё равно полный ноль, он сейчас даже не понимает, где он, не то, чтобы кого-то видеть.
Спустя какое-то время меня доставили в полицейский участок, где было решено, меня допросить и заодно проверить.
– И так! - Сантальский присев за стол, развернул мой паспорт, - Прохоров Алексей Михайлович, год рождения 1872. Место рождения город Великий Новгород, инженер, о чём здесь, разумеется, не написано. И какой вы инженер?
– Инженер-механик, - спокойно заявил я, подумав, что смогу разобраться в любом механизме этого времени, чтобы доказать свои познания в этой области.
– Работаете где-то?
– На данный момент не работаю, в Санкт Петербург приехал недавно и ещё никому не успел предложить свои услуги.
– И какие вы, с позволения сказать, механизмы изобретаете? – Сантальский либо издевался, либо действительно ничего не понимал в механизмах. Тут он, прямо сказать, в проверке меня повернул не туда. Я знал массу механических устройств, да таких, какие в это время ещё никому и не снились.
– Разные механизмы, вас интересуют какие-то конкретные?
– Меня нет, а вот Всеволода Прокопьевича думаю, интересуют, - он кивнул в сторону двери. В комнату входил заспанный и сутулый дедуля.
– Знакомьтесь, Всеволод Прокопьевич Курдов, тоже инженер-механик так и вы. Он задаст вам несколько вопросов и от ваших ответов будет зависеть, отпускать вас или нет.
– Смотря, какие вопросы будут, я далеко не всё знаю, - предупредил я, тем самым оставив себе лазейки в ответах.
– Взгляните, что можете сказать по этому поводу? – дедуля, без каких либо предварительных вопросов, сунул мне в руки чертёж. Я развернул свернутый в трубочку лист и посмотрел на то, что там было. Разобрался не сразу, прошло минуты две, прежде чем я ответил. За это время никто и слова не сказал, все ждали ответа.
– Это какой-то новый тип двигателя. Честно говоря, я тоже работаю в этом направлении, но работа застопорилась на одном этапе.
Дедулю словно шилом кольнули, он даже подпрыгнул, услышав, что я понял, что это, мало того, могу дать ему какие-то подсказки. Само собой я знал, как свои пять пальцев, устройство двигателя внутреннего сгорания, но решил такой информацией не делиться. Развитие должно идти своим путём, ход истории нарушать нельзя.
– Вот смотрите, - сдвинув в сторону всё, что находилось на письменном столе городового, я разместил там чертёж, только чистой стороной листа вверх. Не спрашивая разрешения, взял из стакана карандаш и стал чертить. Мой чертёж был схематическим, то есть лишь бы было понятно, тут как говориться, не до точных размеров и прямых линий. Через несколько минут на бумаге красовался немного корявый рисунок одноцилиндрового двигателя внутреннего сгорания, разумеется, без вспомогательных устройств типа генератора и т.д. Дедуля, казалось, забыл, как дышать, ещё немного и его мог хватить инфаркт. Он не моргая, смотрел на мой рисунок, словно стараясь запомнить всё перед тем, как рисунок исчезнет.