— Привет, Джон! Ну что там у вас еще стряслось?
— Да опять, сэр, эта проклятая мисс Мак-Картри!
— Она только что была у меня, и я нахожу, что это пресимпатичнейшая особа!
— Позвольте заметить, сэр, что, будь она в вашем непосредственном подчинении, вы бы тут же изменили свое суждение! Однако лично я полагаю — и мистер Арчтафт полностью разделяет мое мнение, — что мисс Мак-Картри страдает душевным расстройством!
— Да полно вам! Не может быть!
— Уверяю вас, сэр! Она постоянно находится в состоянии какой-то экзальтации — ну разве это нормально? И потом, эта страсть ко всему шотландскому, стойкое презрение к англичанам — согласитесь, что все это очень попахивает навязчивой идеей! А теперь она еще вдруг напустила на себя важный вид и рассказывает направо-налево, будто вы, сэр, доверили ей некую ответственную миссию!.. Как вам это нравится!
— Но все это чистая правда, Джон…
— Простите, сэр?
— Я и в самом деле поручил мисс Мак-Картри передать сэру Генри Уордлоу, который как раз сейчас отдыхает в Калландере, чертежи двигателя для истребителя «Кэмбелл-777». Нам необходимо срочно знать его мнение.
— Но… позвольте заметить, сэр… все, что имеет отношение к истребителю «Кэмбелл-777», носит гриф «совершенно секретно».
— Уж мне ли, Джон, этого не знать…
— И вы… доверили бумаги… Имоджин Мак-Картри?!
— Более того, я совершенно уверен, что она с честью выполнит эту задачу.
— Полагаю, сэр, вы просто пропустили мимо ушей все, что я вам только что сообщил. Эта сумасшедшая уже ходит и рассказывает кому попало, какую важную миссию на нее возложили.
— И что, вы этому поверили?
— Поначалу нет, сэр, но ведь вы сами только что признались…
— А как вы думаете, — перебил его главный босс, — Арчтафт поверил?!
— Разумеется, нет.
— А коллеги? Сотрудницы машбюро тоже не поверили?
— Ни единому слову!
— Но в таком случае, Джон, похоже, мой план удается на славу. Коли никто из тех, кто знает мисс Мак-Картри, не способен поверить, будто я мог поручить ей столь ответственное задание, какие у вас основания думать, что иное мнение сложится у агентов иностранных разведок, проявляющих, кстати, очень большой интерес к истребителю «Кэмбелл-777»? Так что успокойтесь, Джон, с помощью этой колоритной мисс Мак-Картри секретные чертежи куда скорее прибудут к сэру Уордлоу, чем стараниями наилучших наших агентов, чьи передвижения неизбежно привлекут внимание зарубежных секретных служб. И пусть болтает все, что ей заблагорассудится. Главное, не забудьте поставить в известность своего Арчтафта, что все это только плод ее больного воображения и мы с вами решили на несколько дней поместить ее в психиатрическую клинику…
— Слушаюсь, сэр, однако… позволю себе заметить, что отнюдь не разделяю вашего оптимизма…
— Вот увидите, Джон, все будет отлично!
Мисс Мак-Картри провела восхитительный вечер, собирая вещи и готовясь к необычному путешествию. Казалось, она наяву переживает одно из тех захватывающих приключений, которые когда-то так волновали ее с киноэкрана. Прежде чем окончательно отойти ко сну, она несколько дольше обычного задержалась перед фотографией отца, обратившись к родителю со словами:
— Надеюсь, папочка, вы полностью одобряете мое решение. Нельзя же оставлять этих англичан в беде, они ведь как дети малые!
Изображенный на портрете Роберт Брюс в тот вечер показался ей как-то роднее и ближе — наша Имоджин тоже вступала в клан национальных героев.
Поутру, едва проснувшись, Имоджин изменила своей извечной привычке и, приподняв занавеску, осмотрела не только небо, но и насквозь всю улицу. Она была несказанно разочарована, не обнаружив там ни одной подозрительной фигуры. Смертельная опасность, к чему со вчерашнего вечера неустанно готовила себя мисс Мак-Картри, все-таки требовала хоть каких-то видимых примет. С досадой убедившись, что противник будто вовсе не интересуется ее персоной, она тут же нашла себе утешение: ведь известно, что шпионы не из тех простофиль, чтобы лезть вам на глаза… Отныне ей придется подозревать всех и каждого. За самой, казалось бы, безобидной внешностью может таиться вероломный враг. Так что прежде чем проникнуть к себе в ванную, мисс Мак-Картри поклялась сохранять крайнюю осторожность и ни на минуту не терять бдительности.