— Что вы желаете, мисс?
— Мне нужно видеть мистера Освальда Фертрайта… Он ждет меня!
Директор-распорядитель поклонился, уверенный, что женщины такого сорта не лгут.
— Соблаговолите следовать за мной, мисс.
Потом, будучи, несмотря на свой чопорный вид, большим любителем пошутить, директор-распорядитель бросился к телефону и набрал номер шефа. Трубку взял телохранитель Билл, которому и было сообщено, что к ним направляется одна препотешная куколка.
Когда, постучав в дверь, Имоджин услышала голос того, кого в душе все еще упорно величала Алланом, она на мгновение почувствовала слабость в коленках, но туг же взяла себя в руки и переступила порог. Лже-Каннингхэм старательно укладывал в чемодан какие-то папки и поначалу не обратил внимания на вошедшую. Билл же сразу вперил в нее вытаращенные от изумления глаза и ошарашенно пробормотал:
— Ничего себе куколка…
Настороженный тоном телохранителя, Аллан поднял голову и даже присвистнул от удивления.
— Какого черта!.. Эй, Билл, скажи Майку, что он уволен, я же предупреждал, чтобы без моего разрешения никого не впускали!
— Слушаюсь, патрон.
Затем Каннингхэм повернулся к мисс Мак-Картри.
— Что, любовь моя, явились устроить мне сцену? — с насмешкой поинтересовался он.
— Вы ведь… не шотландец? — вся дрожа от ярости, выдавила Имоджин.
— Только этого не хватало!
— Прошу немедленно ответить, что вы сделали с Нэнси Нанкетт, и вернуть мне документы, которые вы у меня украли!
— Как тебе это нравится, Билл? — засмеялся так называемый Аллан.
— Я бы сказал, патрон, довольно нахальная дамочка, а?
— Так вот, дорогая моя мисс Мак-Картри, что касается Нэнси, то можете за нее не волноваться, она в прекрасной форме. Теперь о документах, которыми вы почему-то так сильно дорожите. Тут я вынужден с большим сожалением сообщить вам, что мне придется оставить их у себя.
И он с каким-то вызовом презрительно помахал перед Имоджин конвертом с надписью «Т-34».
— Освальд Фертрайт, вы просто вор!
— Ну-ну… Зачем же так сердиться, Имоджин!
— Ничего у вас не выйдет, я этого просто не допущу, подонок несчастный!
— А вы, милая, уже начинаете мне всерьез надоедать… Закрой-ка дверь, Билл.
Подручный запер дверь на ключ.
— Так вот, моя кроткая Имоджин, я вовсе не вор, во всяком случае, в том смысле, какой вкладывают в него эти господа из Скотленд-Ярда… Просто мы с вами, если угодно, работаем на разных хозяев!
— Вы предаете свою родину!
— У меня нет родины… Так, знаете ли, удобней, избавляет от угрызений совести… Был искренне рад познакомиться, мисс Мак-Картри, с этаким экзотическим фруктом… Право, будь все англичане похожи на вас, вы стали бы первой нацией в мире. Жаль только, что вы чересчур сентиментальны…
— Я шотландка, а не англичанка, и прошу немедленно вернуть мне то, что вы у меня украли!
Двое сообщников переглянулись, явно развлекаясь.
— Примите мои извинения, дражайшая Имоджин, но мы с присутствующим здесь моим другом Биллом вынуждены вас покинуть, ведь не можем же мы из-за вас опоздать на самолет… А поскольку я вовсе не хочу, чтобы вы своими эксцентричными выходками снова навлекли на себя какие-нибудь неприятности, то буду вынужден запереть вас до завтра тут по соседству, в небольшом уютном чуланчике, а утром уборщица придет и выпустит вас на волю. Ну как, сами пойдете или попросить Билла вас проводить?
— Не торопитесь, Освальд Фертрайт, сначала я хочу вам кое-что показать…
— Неужто?
Имоджин открыла свою сумочку и, делая вид, будто что-то там разыскивает, сняла с предохранителя свое испытанное оружие и крепко зажала в руке, потом мгновенно вытащила револьвер и направила на Освальда.
— Ну так что, вернете пакет добровольно или мне придется для этого вас прикончить?
От неожиданности у обоих перехватило дыхание, а Билл, не веря своим глазам, признался:
— Послушайте, патрон, сроду не видывал такого оружия… Это атомная пушка, что ли?
— Все, Имоджин, шутки в сторону! — повысил голос Фертрайт. — А то я уже устал от смеха!
— Ничего, Освальд Фертрайт, вам уже недолго осталось смеяться… Мне достаточно нажать на курок…
— Ну, хватит! А ну-ка, Билл, отними у нее пушку!