Питер Корнуэй не смог долго таить в себе радостную весть и любому встречному сообщал, что в город вернулась мисс Мак-Картри. Завсегдатаи «Гордого хайландца» приветствовали возвращение рыжей забияки — так нежно называл ее Тед Булитт — дружным троекратным «у-р-ра!..» Бакалейщица миссис Элизабет Магру восприняла известие о появлении врагини как глубокое личное оскорбление и грубо обругала мужа, который осмелился заметить, что, мол, Соединенное Королевство — свободная страна и каждый волен разъезжать, где ему заблагорассудится. Констебль Сэмюель Тайлер, узнав, что несносная шотландка снова в Калландере, даже зашатался, как от удара. Сочтя своим долгом незамедлительно оповестить о событии Арчибальда Мак-Клосту, он стремглав бросился в полицейский участок. Шеф поначалу просто решил, что это неудачная шутка, и в довольно строгих выражениях напомнил подчиненному о необходимости соблюдать субординацию и не забываться. А когда понял, что это скорбная реальность, мгновенно схватился за телефон и, набрав номер доктора Джонатана Элскотта, приказал немедленно явиться в полицейский участок, где его ждет больной. Врач было заартачился, ссылаясь на срочные вызовы, но сержант не желал ничего слушать и пригрозил, что, если Элскотт тут же не явится, он будет жаловаться в вышестоящие инстанции за отказ в оказании медицинской помощи полиции. Угроза подействовала. Через несколько минут Элскотт с чемоданчиком в руках уже стоял в дверях участка.
— Ну, где раненый?
Мак-Клоста взглянул на него с откровенной злобой.
— Я разве говорил, что здесь раненый? Я сказал — больной!
— Хорошо, тогда где больной?
— Не видите? Перед вами. Это я, Элскотт, больной, и мне необходим постельный режим на неделю!
— Вы что, Арчибальд Мак-Клоста, издеваться вздумали?
— Кто, интересно, дал вам право…
— Так вот, позволю себе напомнить, что не далее как вчера вечером вы до самого закрытия просидели в «Гордом хайландце», метали стрелки и, как мне сообщили, проявляли при этом чудеса ловкости…
— Что правда, то правда… — скромно согласился польщенный Арчи. — Вчера я был просто в отличной форме.
— И ничто не предвещало недуга, который вдруг так вас скрутил?
— Болезни приходят неожиданно. Уж вам ли этого не знать?
— А эта ваша болезнь называется случайно не Имоджин Мак-Картри?
— Послушайте, Элскотт, мы ведь с вами дружим с тех самых пор, как я приехал в Калландер… Ну будьте другом, найдите вы мне какую-нибудь болезнь, защитите вы меня хоть на неделю от этой особы… Можете вы мне оказать такое маленькое одолжение или нет?
— Арчибальд Мак-Клоста! — сухо проговорил Элскотт, берясь за чемоданчик. — Я давал клятву, да и вы тоже приносили присягу. И если вы готовы пойти на сделку с совестью, то лично я обманывать Ее Величество не намерен. Совсем не намерен. Позвольте откланяться.
И доктор покинул помещение, гордясь собой и оставляя шефа полиции наедине со своим стыдом и отчаянием.
Имоджин уже заканчивала приводить себя в порядок, когда ей показалось, что внизу кто-то ходит. Она прислушалась. Никаких сомнений — кто-то осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, поднимался по лестнице. Насмерть перепугавшись, она огляделась в поисках хоть какого-нибудь оружия, но вокруг ничего подходящего не оказалось. Как же могла она так неосторожно оставить эдинбургским полицейским свой испытанный револьвер! Но делать нечего, и Имоджин, сознавая безнадежность положения, бросилась к конверту, надеясь, что, по крайней Мере, успеет хоть как-то его припрятать. Но тут дверь открылась и на пороге появилась мисс Нанкетт.
— Нэнси?! — только и смогла, остолбенев от изумления, воскликнуть растерявшаяся шотландка.
— Положите конверт на стол, Имоджин!
Единственное, что видела в тот момент вконец обалдевшая от неожиданности мисс Мак-Картри, это наставленный на нее изящный пистолетик в руках незваной гостьи.
— Что все это значит, Нэнси?
— Назад, Имоджин, или я стреляю!
Не имея выбора, шотландка подчинилась приказу. Мисс Нанкетт взяла со стола документы.
— Что вы делаете, Нэнси?
— А теперь мне придется убить вас, чтобы отомстить за смерть Освальда.
— Ах, Нэнси, неужели вы поверили тому, что наговорил вам этот негодяй?
— Этот негодяй три года был моим мужем, а вы его убили!
— Вашим…
Имоджин уже не понимала, на каком она свете. В воспаленном мозгу с лихорадочной быстротой проносились сумбурные мысли, которые никак не могли прийти в согласие друг с другом. Нэнси, Аллан, Линдсей, Росс…