— Почему нет?
— Хм, ну для начала, если ты вдруг забыл, она девчонка.
— Да, я заметил, что она женщина.
— Когда дело касается женщин, отец может говорить что угодно, но в душе так и останется шовинистом.
— Но ты намекал: он не был бы против, если бы Дженни проявила интерес.
— Да, Дженни всегда была его любимицей. Ты же знаешь, отец приютил Меган, когда ее мама умерла. В конце концов, она…
— Дочь служанки.
— Я так не считаю! — запротестовал Филипп, краснея. — Но отец — да. Ее мать служила у нас горничной, а затем забеременела.
Лицо Эмилио приобрело равнодушное выражение.
Надо отдать старшему Армстронгу должное — он осознал степень своей ответственности, пусть это и заняло двенадцать лет.
Меган перевела взгляд с длинных пальцев, нетерпеливо выстукивающих ритм на руле, на лицо Эмилио:
— Я тоже не люблю водить, когда дороги забиты. Ничего удивительного, что ты злишься.
Низкий бархатный голос Меган отвлек Эмилио от темных мыслей. Повернув голову, он почувствовал, как сдавило грудь, — в ее глазах читалось сочувствие. Он уже не пытался скрыть свой потаенный инстинкт защищать Меган.
— Я не чувствую злости по отношению к дороге, — сказал он. «Только по отношению к людям, которые обижали тебя». — Но ты все равно продолжаешь на него работать?
Ярость, с которой был задан этот вопрос, сбил Меган с толку. Она смущенно заморгала:
— На папу?.. А почему я не должна продолжать работать на него?
— Ты сама сказала: он пытается манипулировать тобой. И ты не возражаешь?
— «Манипулировать» — слишком сильное слово, — нарочито оптимистично возразила Меган.
По мнению Эмилио, это было слишком мягкое слово. Ясно, отец Меган абсолютно не заинтересован в раскрытии потенциала дочери. Он просто использовал ее для своих целей. Интересно, понимала ли она: ей никогда не получить той морковки, которой ее манит отец?
— Так зачем переживать, если он все равно тебя не уволит?
— Есть вещи и похуже, чем увольнение, — возразила Меган.
— Например? — не унимался он.
— Например, что-то подобающе унизительное — публичный выговор, понижение в должности, пусть даже только на бумаге. Но все равно я буду хорошей девочкой и отклоню твое чрезвычайно заманчивое приглашение на завтрак, — решила она, скрывая грустную правду за сарказмом. — И не притворяйся, что очень расстроен. Признай, есть множество лучших способов провести день, чем показывать мне туристические достопримечательности.
— Да, пожалуй, я могу придумать, как провести день лучше, — согласился Эмилио, устремляя свой взгляд на ее полные губы.
В голове его тут же появилось несколько идей. И все включали в себя постель и полное отсутствие одежды…
Загорелся зеленый сигнал светофора, и Эмилио вновь нажал на газ.
По крайней мере, они наконец закрыли тему. Меган смотрела на проносящиеся за окном пейзажи и уже начала немного расслабляться, как вдруг Эмилио задал вопрос:
— А ты всегда хорошая девочка, Меган?
Вполне невинный вопрос, если бы не его голос… Низкий, протяжный, с хрипотцой — прямиком из эротических фантазий.
«А он любит плохих девочек?»
— Всегда, — заверила она его довольно холодно.
Улыбка коснулась уголков его губ, а взгляд упал на руки Меган, которые лежали у нее на коленях.
— Хорошие девочки не грызут ногти.
Меган тут же неосознанно спрятала руки, стыдясь ужасного состояния своих ногтей.
— Я и не… — Она бросила бесполезные отрицания и вскинула подбородок. — Да, я иногда грызу ногти. Что с того? Ты считаешь это внешним проявлением какого-то внутреннего неразрешенного конфликта? А это всего лишь привычка.
— Я просто подумал, может, ты хочешь есть? — спокойно ответил он.
— Да, я всегда голодная, — призналась Меган, не подумав.
— Тогда решено.
Меган настороженно посмотрела на него:
— Что это еще решено?
— Не помню, чтобы ты была такой агрессивной. Упал уровень сахара в крови?
— С уровнем сахара в крови у меня все нормально!
Очень жаль, что то же самое нельзя было сказать о других уровнях — гормонов, например. Они-то бушевали в ее крови с тех самых пор, как она увидела Эмилио.
С тех пор как он поцеловал ее…
Меган приподняла руку, дотронулась до своих губ и тут, как будто сквозь туман, увидела любопытные темные глаза, уставившиеся на нее. Меган уронила руку.
«Только не думай, что ты какая-то особенная, Меган. Ты всего лишь странноватая девчонка, над которой постоянно смеются. Точно не та девушка, с которой Эмилио Риос захотел бы иметь дело. Так почему он не бросил тебя в аэропорту?»
— Ладно, можешь угостить меня завтраком, но место не должно быть чересчур шикарным. Я не очень хорошо выгляжу, — сдалась Меган.
— Я думал, каждый платит сам за себя, но раз ты настаиваешь…
Меган не смогла удержаться от смеха.
Меган немного отстала от Эмилио, когда он входил в здание. Они пересекли фойе и вошли в лифт, когда до нее вдруг дошло:
— Это не ресторан.
В этот момент стеклянные двери лифта бесшумно закрылись, и кабина медленно и тихо поползла вверх. Меган не очень любила высоту, поэтому решила не любоваться милым зеленым крытым двориком внизу.
— Ты не только красивая, но и умная.
«Очень красивая, кстати. Но твоя красота не сразу бросается в глаза», — думал Эмилио, изучая лицо Меган.
Она обладала классической английской красотой — лицо идеальной формы, бледная, словно светящаяся кожа не имела ни одного изъяна. Такое лицо не бросается в глаза, однако оно было красивым. И, раз взглянув на него, уже невозможно отвезти взгляд.
«Или это только мне так кажется?»
Она совсем не походила на тех дамочек, с которыми Эмилио сталкивался раньше. Ее красота была далека от стандартов пластической хирургии, которыми так гордились все вокруг. У Меган было то, что не мог дать ни один пластический хирург или косметолог. В ней был какой-то загадочный шик…
Меган бросила на него хмурый взгляд, пригладила волосы и попыталась усмирить дыхание.
— Не только надоедливый, но и саркастичный, — парировала она. — Что это за место, Эмилио?
Эмилио уставился в одну точку.
Это здание, расположенное в одном из самых престижных жилых районов Мадрида, было очередной инвестицией, о которой он вообще не помнил до тех пор, пока его довольно бестолковый помощник резонно не заметил, что пустующий пентхаус может быть прекрасным решением его квартирного вопроса.
— Я живу здесь.
Как только до Меган дошел смысл сказанного, у нее свело желудок.
— Живешь? — Ей удалось скрыть панику в голосе, но не в глазах, когда она уставилась на его грудь, боясь поднять взгляд. — Живешь, значит?..
Он выглядел изумленным.
— Живу, значит… Я возвращаюсь сюда после работы каждый день.
Его сарказм заставил ее опустить глаза и залиться румянцем. Она согласилась на завтрак в общественном месте, где вокруг были люди, и это — одно дело. А вот на посещение его дома она не подписывалась!
«Бога ради, Меган, — сердито сказала она самой себе, — веди себя подобающе. Ты уже не ребенок. Неужели чашка кофе с пирожным означает что-то интимное?»
К тому же какой у нее выбор? Убежать прочь, как напуганная девчонка?
«Эмилио Риос — человек, который может заполучить любую женщину, — напомнила себе Меган. — Он же не положил на тебя глаз и не пытается затащить в свою квартиру, чтобы соблазнить».
— Мы можем пойти и в ресторан, если хочешь.
— Нет, все нормально.
Она посмотрела на часы, пытаясь посчитать, когда можно будет улизнуть и при этом не показаться грубой.