-Спасибо. Сколько я тебе должен?
-Подарок.
-Спасибо.
-И заметь, я не спрашиваю, кому и зачем? Хотя могла бы и спросить, но не спрашиваю.
-А я скажу. У меня ровно двадцать любовниц.
-Я так и думала.
Из кухни вышел Борзов в белоснежном фартуке и поварской шапке.
-Хорошая новость для тебя, Паша. Родители вернутся только в конце лета. Так что, живи тут.
-Отлично. –обрадовался Борзов.
-А я послезавтра улетаю в Италию. –сказал Мельников.
-Не говори гоп пока не перепрыгнул. –заметил Паша. -Поездки часто отменяют даже уже в аэропорту. Даже уже когда люди расселись в салоне самолета.
-Даже так? –удивился Мельников.
-Мне сегодня как раз рассказывали, как целую тургруппу в Лондон сняли прямо с самолета. –сказал Паша. -Поэтому пока не приземлишься в Риме, не расслабляйся. Но сегодня расслабится можно. Прошу к предпраздничному столу! Через пару дней первое мая. Пора начинать отмечать. Я позволил себе пригласить Ольгу, не надеясь, что она согласится. Но она сразу согласилась. Не отказывать же ей теперь.
-Вот, Юля, и встретишься с Ольгой, как ты и хотела. –сказал Мельников.
-Я хотела с ней встретиться? -удивилась Юля.
-Забыла?
В дверь позвонили.
-Это она. –Паша побежал открывать.
Юля и Игнат остались на кухне.
-У неё ребенок от меня. Во всяком случае, она это утверждает. –сказал Мельников.
-Выясним. –пообещала Юля.
-Что он тут натворил! –воскликнул Мельников, рассматривая изысканнейший стол.
-Это называется, «дорвался человек до спецраспределителя». –усмехнулась Юля. –Но сейчас я не желаю видеть никакой Ольги. Пойдем лучше ко мне? Побудем вдвоем. Накроем стол. У меня холодильник набит точно такими же продуктами. Уходим?
-Уходим.
Они вышли в коридор и поздоровались с Ольгой. Юля скользнула по её лицу и фигуре оценивающим взглядом.
-Предоставляем в ваше распоряжение целую квартиру. –сказал Мельников, открывая входную дверь.
-Вы куда? –удивился Борзов.
-Если я вам мешаю, если вы из-за меня, то я могу уйти. –сказала Ольга.
-Юля, ты недавно говорила про сексуальную революцию. –напомнил Борзов. –И вела себя соответственно, когда…
-Я была пьяна. –оборвала его Юля.
-Ага! –возликовал Борзов. –Значит в трезвом состоянии ты ханжа?
-Не ханжа я. После больницы как-то не хочется.
-Давайте двое на двое? Слабо? –весело, с комсомольским задором предложил Паша.
Но его веселья никто не поддержал. Повисла пауза. Чувствовалась неловкость.
-Мы всё-таки лучше оставим вас вдвоем. –сказала Юля. –Как-то сегодня не тянет. Хотя в принципе я допускаю подобный интересный вариант.
-Не надо откладывать на потом то, что можно сделать сегодня. -Борзов и не думал отступать. –Потом – суп с котом. Пока мы молоды и привлекательны, пока здоровье позволяет, надо испробовать всё в этом материальном мире.
Мельникову совершенно не хотелось снова оказаться с Ольгой в одной кровати, а Борзов, на сколько он понимал, вёл дело именно к тому.
-Есть определенные нравственнее императивы. –заметил Мельников.
-Нравственные императивы? –удивился Паша. - Как у Мольера сказано на этот счет? Крепчает нравственность, когда дряхлеет плоть. Так вот. Пока наша плоть не одряхлела, предлагаю не откладывать и не тянуть.
Борзов захлопнул дверь и обнял Ольгу.
-Все на кухню! Не зря же я готовил! За мной!
Юля и Мельников переглянулись, вздохнули и поплелись за жизнерадостным Борзовым.
На следующий день Мельников отдал Точилиной серебристый пакет с колготками.
-Не верю своим глазам! –охнула она.
Мельникову показалось, что она на короткое время потеряла над собой контроль. Точилина как загипнотизированная перебирала красивейшие упаковки с колготками, подносила их к глазам, обнюхивала и несколько раз лизнула. Казалось, она не верила, что целых двадцать пар настоящих фирменных французских колготок теперь её. Наконец самообладание вернулось к ней.
-Сколько я должна?
-Бесплатно. Подарок. Вы уже отблагодарили меня достаточно.
-Нет, я так не могу. Сколько стоит? Это очень дорогие вещи. –серьезным тоном произнесла Точилина.
В окне мелькнула тощая фигура Макрецкого. Он задержался на мгновение, впившись взглядом у серебристый пакет.
-Иди отсюда. – отогнал его Мельников, вспомнив подлянку с зажигалкой.
Но Макрецкий, учуяв фарцу, выжидающе замер, пытаясь вычислить, что в пакете. Мельников положил пакет в ящик стола Точилиной и задвинул его коленом. Макрецкий исчез.
-Счастливчик! Завтра уезжаешь в Италию. А мы с мужем все праздники на даче будем горбатиться. Картошку надо сажать, выполнять продовольственную программу партии и правительства. –пожаловалась Точилина. –Зимой купили дом с участком, а теперь надо пахать. Муж настоял. Любит он природу. Я - нет. Я – городская. Кстати, Тимофеева наша жива и здорова.