-Комендантский час, а этот тип разгуливает… Не может быть! –Никодим припал к оконному стеклу, всматриваясь. -Это же товарищ Латышев, из нашего посольства!
-Тот Латышев, что нас в аэропорту встречал? .
-Он самый! Что он тут делает? –Никодим приоткрыл окно и высунулся наружу. –-Товарищ Латышев! –позвал он и помахал рукой.
Но человек внизу не ответил. Он даже не поднял голову. Быстро сел в автомобиль и укатил прочь.
-И машина точно его. Я запомнил номер и марку. Какой-то вечер загадок.
Они вернулись к себе в номер,
-Надеюсь ты по ночам не храпишь? –спросил Никодим, раздеваясь. –Мне ещё бессонных ночей не хватало.
-Да вроде на работе не жаловались. –ответил Мельников из ванной.
Он по привычке чистил зубы перед сном. Ванная комната выглядела как экспонат краеведческого музея. Всё старое, облупившееся, рассохшее и покосившееся. Одно слово – античность.
Почистив зубы, Мельников принял тёплый душ и вернулся в комнату замотанный в махровое полотенце. Никодим уже потушил свет, но в комнате было достаточно светло от неоновой вывески дома напротив. Мельников лёг в прохладную кровать и начал было засыпать, когда его разбудил голос Никодима.
-Не спишь? Мне тоже что-то сон не идет.
-Прими теплый душ. Расслабляет. –посоветовал Мельников сквозь сон.
-Неохота. В ванной всё старое, краны текут. Со времен Юлия Цезаря не ремонтировали. Ещё сломаю чего-нибудь, заставят ремонтировать.
- Не бойся. Всё нормально работает.
-Может попозже ополоснусь. Когда вернемся на родину, приглашаю тебя на свой исторический семинар.
-Это куда Борзов ходит?
-Верно. Много интересного узнаешь.
-Я историей не интересуюсь. Это не наука, а сборник сказок.
-Напрасно. Я не фантазирую. У меня был доступ к кое-каким секретным архивам и я читал настоящие документы. По другому будешь смотреть на русский народ. Многое о нем поймешь. Многое о нас поймешь.
-Но тебе, как я вижу, эти знания не помогли.
-Это почему не помогли?
-Судя по тому, как ты общаешься с туристами.
-А я считаю, что правильно я с ними общаюсь. Мы - нация рабов с трехсотлетней историей. У нас на генетическом уровне выдолблено подчинение начальнику. После насильственного принуждения к христианству, русский человек разучился жить сам по себе. Раньше он поклонялся силам природы, солнцу, а теперь ему необходим начальник. С виду такой же человек, как и он, но как бы сын божий. В этом настоящий смысл насаждения христианства на Руси. Теперь русские ищут сверхчеловека, высшее существо, как Иисус, который снаружи выглядит как человек, но по своей внутренней сути – бог. Вот я и внушаю нашим туристам, что я их сверхчеловек, я их начальник, я их хозяин, господин. С нашими людьми нельзя на равных, нельзя по доброму, по-человечески. Не поймут. Не будут уважать. Не станут слушаться. Будут презирать и насмехаться. А потом озлобятся, заклюют и растопчут. Русских надо держать в духовном рабстве.
-Почему? -Мельников вспомнил, как прекрасно, на равных он ладил со своей начальницей Точилиной.
-Потому что с Петра Первого до Ленина в России не было ни одного русского царя или царицы. Сплошь немцы с вкраплениями англичан. А что это означает?
-Не знаю.
-То, что Россия – колония Германии. Или Англии. Раз цари не русские, значит Россия – колония. Но этот факт тщательно не обсуждается. А мы более трехсот лет кто на своей земле?
-Не знаю.
-Колонизированный народ. Рабы немецкие. Или британские. Русская земля нам не принадлежит. Нам не принадлежат её богатства. Богатства русской земли принадлежат кому-то другому, но не нам. И тут христианство очень кстати. Вот он царь - божьей сын в облике человека. Вся власть от бога. Слышал такие слова? Поэтому мы, русский народ, более трехсот лет прозябаем в бедности, хотя населяем богатейшую землю. Золото, нефть, газ, древесина, пушнина, редкоземельные металлы, озеро Байкал – всё это не наше.
-А чьё?
В дверь постучали.
-Можно? –спросил женский голосок.
Никодим вскочил с кровати.
-Подождите минутку. Я оденусь. - он по-солдатски быстро, как норматив, натянул брюки, надел рубашку и отпер дверь.
На пороге стояла одна из тех двух толстушек, с которыми Никодим препирался в ресторане на ужине перед шведским столом. Мельников видел её отражение в зеркале в прихожей. Вид у девушке был испуганный.
-Веронике плохо. –сказала она.
-Объелась? Я предупреждал! Подождите меня здесь. Только обуюсь. –Никодим вернулся в комнату, и, присев на кровать, стал надевать ботинки. -Вот как с такими иначе обращаться? Говорил ей русским языком! Много не бери! Никто не отнимет! Ешь понемножку. Холопы. Стыдно за таких. Придется снова звонить товарищу Латышеву. Отрывать человека от дел. Хотя, какие дела? Ночь. Он, наверное, спит уже. И на улице комендантский час. Что за люди! А ты говоришь, помягче с ними. Наоборот, пожестче надо! Кнутом их! А если и пряником, то черствым, чтоб больно было.