-Живут сегодняшнем днем. Как можно не думать о будущем, о перспективе? Жизнь губят! Их дергают как собачек за поводок. Пока молодые это ещё можно стерпеть. Но если тебе уже за 30? А если за 40? Заклидовой Неле Олеговне уже 50, а она всё как девочка на побегушках.
В обед подошел Паша.
-Купи колбасы. –не прекращая чертить, попросил Мельников. -У меня срочная работа.
-Если ты в «Прагу» не пойдёшь, тогда можно я вместо тебя?
-Конечно. –согласился Мельников.
-Я тебе что-нибудь оттуда прихвачу. –пообещал Борзов. -Поприличнее, чем докторская колбаса.
И действительно! Через сорок минут Борзов принес две холодные котлеты по-киевски вложенные в разрезанную продольно булочку. Всё это было завернуто в красивую фирменною салфетку из ресторана «Прага».
-Спасибо. –поблагодарил Мельников, не отрываясь от чертежей.
-Откусывай по небольшим кусочкам и тщательно пережевывай, чтобы пищевой комок…
-… успел пропитаться слюной. –завершил Пашину фразу Мельников. –Я выучил твои инструкции наизусть.
-Мало выучить. Надо применять. На деле. Ты не смейся. Неправильный образ жизни приводит к болезням. А кому нужен больной человек? Никому. Тут и здоровым места нет, а больным и подавно кранты. Так что, главное для нашего человека - сохранить физическое здоровье. Я тебе предлагал йоге поучиться. Почему ты пренебрегаешь? Напрасно!
Паша ушел, а Мельников, откусывая по кусочку, продолжал чертить и через полчаса сжевал в сухомятку обе котлеты. Безостановочно икая, ему пришлось всё-таки прерваться и выпить полстакана воды из чайника, пахнущего кошкой.
К пяти часам всё было начерчено. Точилина приняла работу, но выглядела грустной.
-Я могу идти? Я сегодня без обеда работал. Мы договаривались. –напомнил он.
-Да, иди. Я помню. -она невесело улыбнулась и добавила. –Не хотела портить тебе настроение, но… смежники снова на нас насели. Начальник отбивался из последних сил, но его загнали в угол и нам пришлось уступить. Надо вернуть прежние параметры.
-Я уже запутался, какие прежние, какие новые! –Мельников сыграл отчаяние.
Но внутренне он ликовал. Теперь-то, имея два варианта чертежей, он мог вообще ничего не делать, а только вынимать чертежи то из одного тубуса, то из другого. Можно было не то, что «Нойес Лебен» посмотреть, но и нового Пикуля, наконец, дочитать. И чем дольше продлится эта чехарда с переделками, тем ему лучше. Как им говорили на военной кафедре, солдат спит, а служба идет.
Вымыв руки, он покинул здание института на 45 минут раньше официального окончания рабочего дня.
В доме на углу кого-то хоронили. На тротуаре валялись упавшие с гроба цветы. Мельников незаметно подобрал несколько. Получился небольшой букетик из пяти гвоздик.
Глава 3 Свой в доску
Когда Юля открыла дверь, Мельников протянул ей букетик гвоздик.
-Это Вам.
-Спасибо. –она взяла цветы. -Проходи. Ты пришел точно в шесть, будто работаешь на режимном предприятии и не опаздывать – у тебя в крови. . Молодец. Умеешь держать себя в руках. А я – никак не могу совладать со временем. Намечу с утра дела, а к вечеру вижу, что и половины не успеваю. Так каждый день. Поделись опытом, как у тебя получается?
-Просто у меня особых дел-то и нет. С прежней работы ушел, а новую ещё не нашел. –соврал Мельников, снимая куртку и кепку.
-Вадим тебе поможет трудоустроиться. Он благодарный. Как говориться, услуга за услугу.
-Что за странный намек? Какую услугу она имеет в виду? –насторожился Мельников, снимая ботинки. -Вадим дома?
-Ещё не пришел. Задерживается. Много работает, а я всё одна да одна дома. –вздохнула Юля. –Ботинки можно было не снимать. Но раз снял, держи тапочки.
Они прошли на кухню, и Мельников увидел стол, накрытый на двоих.
-Не надеялась удивить тебя изысканным ассортиментом. Ты такое, наверное, каждый день… видишь.
-Точно подметила. –подумал Мельников. -Именно на фотографиях в журналах вижу, но не ем.
На столе стояли вазы с виноградом, персиками, мандаринами, сливами и ещё с какими-то незнакомыми ему плодами зеленого цвета. Между вазами на тарелках среднего диаметра лежала нарезанная тонкими ломтиками копченая колбаса, сыр с большущими овальными дырками, селедка, розовая сочная ветчина и серая суховатая буженина. В центре стола как две башни, возвышались бутылки с яркими этикетками на иностранных языках, а между ними поблескивали две хрустальные миски, наполненные до краёв разноцветными салатами. Среди этого вопиющего разнообразия советского дефицита совсем затерялись две скромные маленькие вазочки с красной и черной икрой, наложенной небрежными горками, словно второпях.