-Две пары шерстяных носок - и будут сидеть как влитые. –усмехнулся он. -Зато высокие, на натуральном меху и золоченая молния сбоку.
Мельникову тогда весь отдел завидовал. А что завидовать? Он им предлагал зайти. Сами не захотели. Упустили птицу счастья, а он поймал! И таких жизненных случаев у Мельникова накопилось предостаточно.
В очереди у ларька «Союзпечать» он сразу заметил красное, как светофор, лицо товарища Кожелева Анатолия Степановича, парторга института. Мельников с Борзовым между собой называли Кожелева сокращенно КАС, чтобы никто не догадался, о ком они разговаривают и над кем шутят. Лицо КАСа было красным не из-за партийной принадлежности, а из-за хронической гипертонии. Работа нервная, да и дома случались скандалы. Поскандалив и разругавшись с женой, Кожелев ходил обедать вместе со всеми в «Прагу». Но когда в неспокойной семье наступало временное перемирие, он обедал исключительно дома, благо жил в соседнем с работой доме. Да и жена – профессиональная повариха привокзального ресторана.
Мельников уже как два года просил у КАСа анкету кандидата в члены Коммунистической партии Советского Союза. КАС относился с пониманием к просьбам, но неизменно отвечал, что для интеллигенции с анкетами напряг.
-Понимаешь, Игнат, сейчас в партию берут в основном из военнослужащих и из рабочих. –объяснял Кожелев. –Чтобы под тебя выделили анкету, ты должен привлечь к себе внимание. Выделиться чем-то положительным из общей массы нашей беспартийной интеллигенции. Показать, доказать, что ты свой.
И Мельников, чтобы выделиться, заделался внештатным инструктором райкома ВЛКСМ. Мельников заметил, что парторгу нравилось, когда к нему обращались с просьбами. Он как бы ощущал свою значимость и величие. А ещё больше КАСу нравилось отказывать и наблюдать, как просящий расстраивается. Поэтому Мельников продолжал напоминать КАСу про анкету, демонстрируя напористость и твердость принятого им решения.
-Пообедал уже? –поинтересовался Кожелев. -Чем сегодня в «Праге» кормили? Бараньем рагу?
В эти дни семейного перемирия он питался дома и ему все скрыто завидовали. Жена у КАСа, стерва из стерв, но, как ресторанная повариха, готовила отменно.
-Я в «Прагу» не успел. Много работы, задержался, опоздал на 10 минут, группа уже прошла вовнутрь, а меня одного швейцар не впустил. –ответил Мельников.
-Безобразие! Обеды ведь оплачены?
-Оплачены.
-Швейцар не имел права! Но ты – молодец! Горишь на работе! Обедами жертвуешь!
-А как иначе? Я - Ударник коммунистического труда.
-В следующем квартале по итогам соцсоревнования ты снова в списке лучших. Я видел у директора на столе приказ, правда ещё не подписанный. Заранее поздравляю.
Кожелев пожал Мельникову руку.
-Анатолий Степанович, а как моя просьба? –по привычке напомнил Мельников.
-С анкетой пока ничего не слышно. Что-то будешь покупать? Становись впереди меня.
-Спасибо. –Мельников встал впереди парторга.
Очередь заметила и недовольно зашумела.
Впереди оставалось четыре человека, и Мельников, вытянув шею, вглядывался через замызганное стекло ларька, пытаясь разглядеть, что лежит внутри, на прилавке. И он обрадовался, увидев вожделенную обложку нового номера «Нойес Лебен», наполовину прикрытую газетами «Правда» и «Известия».
-Чего он влез? Купит себе, а нам не достанется. –по-змеиному зашипели за его спиной в очереди. -Да! Всем не хватит! Поэтому строго в порядке живой очереди!
-Товарищи, это инструктор райкома. Ему по работе требуется. –пришел на помощь Кожелев. - Игнат, у Вас удостоверение с собой?
Мельников достал удостоверение внештатного инструктора райкома ВЛКСМ и провел им перед лицами недовольных.
-Райкомовский! –продолжал шипеть народ. - Специально скупает журналы, чтоб мы их не увидели. Они и из фильмов кадры вырезают, где ихние магазины показывают, чтоб мы тут с ума не посходили от уровня тамошней жизни. У меня знакомая из Франции приехала и сразу в сумасшедший дом легла.
-Это что за разговоры? –одернул говорящего КАС. –Сейчас тебя в милицию сдам. Вон, видишь, стоит? Тебя дожидается. Недовольный он! Сам в дурку ляжешь. Там тебя вылечат.
Народ притих.
-А товарищ инструктор может не впереди меня встать, а позади, за мной. –чтобы добить очередь окончательно, добавил Кожелев.
КАС и Мельников поменялись местами.
-Вот так-то лучше. Так намного справедливее. А то подходят тут и лезут впереди стоявших. –одобрили в очереди и успокоились.