-Откуда я знаю.
Приятели посмотрели на входную дверь. Вахтер стоял снаружи, у входа на улице и курил. Но даже издали было заметно, как на его круглом обветренном до красноты лице зло сверкают глаза.
-Если честно, я его побаиваюсь. Впечатление, что он людей убивал.
-Может быть. На границе с Китаем служил. От хунвейбинов отбивался. Мао довел Китай до нищенского состояния. Там всё разрушено. И сельское хозяйство и промышленность. Почти ничего не производят. В некоторых провинциях голод. Я читал в газетах. Страшное дело. Китай древняя страна с богатейшей культурой, а живут как примитивные туземцы. Думаю, Китай уже никогда не восстановится, как единая сильная держава, а распадётся на куски. Может, к СССР примкнет в качестве новой обедневшей союзной республики.
-Будущего никто не знает. –возразил Мельников. - Подождем, когда Мао умрет.
Приятели снова посмотрели на вахтера. Он уже не курил, а сидел в своей каптерке и читал газету.
-Думаю, дело было так. Тимофеева нажаловалась на вахтера в отдел дров, например, что он курит. Тимофеева ненавидит курящих. Вахтер получил нагоняй, вот и отомстил ей.
В этот момент из отдела напольных аппаратов вышла Тимофеева.
-Ты Борзов совсем оборзел! Ещё пожалеешь об этом! –зло прошипела она, проходя мимо.
-Не делал я этого! Нужно больно с тобой связываться! – огрызнулся Борзов.
-Я тебя предупредила. –Тимофеева погрозила кулачком и вошла в отдел кадров.
Приятели разошлись по рабочим точкам.
Мельников углубился в перечерчивание, когда его позвали к телефону.
-Юля, я вчера тебе позвонил, как мы договаривались, но трубку взял твой муж. Я подумал, вы помирились и решил не мешать вам. –сказал Мельников.
-Какое там помирились! Вадим заявился вчера пьяным и устроил мне скандал. Набросился на меня сначала с упреками, потом начал кулаками махать. Я вызвала милицию, так он подрался с милиционерами! Его упекли на 15 суток. Теперь Вадима точно из райкома погонят. Я сейчас выясняю процедуру развода. Ты не в курсе?
-Откуда мне знать? Я женат не был.
-Повезло тебе. А я, дура, вляпалась по самые уши. Мне докторскую надо дописывать, а я должна в идиотский юридической рутине копаться. Наверное, мне в суд надо идти?
-Я не в курсе.
-Мне этот брак ничего хорошего не дал. Потерянные время и здоровье. Я несколько раз хотела покончить с собой. Такое унижение от мужа терпеть! За что мне это? Ты сегодня навестишь меня?
-Я тебе позвоню в конце рабочего дня.
-Только запищи номер телефона родителей. Я сейчас живу у них, потому что не могу одна в той квартире. Я там точно повешусь.
-Юля! Перестань говорить такие вещи!
-Да, ты прав. Надо быть сильной, не раскисать и бороться.
-Вот именно. Многим живется значительно хуже, чем тебе. Вспомни наш институт, где людей держат как животных в клетке. Вспомни сырой складской подвал. Вспомни тот воздух, которым ты вчера у нас дышала. Всё познается в сравнении.
-Да, ты прав. Многим живется ещё хуже.
-Вспомни, в каких условиях работаем и живем мы, простые советские граждане. Что мы едим, что носим, что читаем. И сравнивай с тем, как живешь ты, с тем, что ты кушаешь, что ты носишь.
-Мне уже лучше. Я, наверное, просто зажралась. Многим значительно хуже чем мне, но они продолжают жить и бороться, надеясь на лучшее. Я хочу, чтобы ты пришел сегодня вечером к моим родителям. Хочу, чтобы они знали, чтобы видели, у меня кто-то есть. Запиши их адрес и телефон.
Юля продиктовала и он записал.
Из кабинета начальника вышла Точилина и вопросительно посмотрела на Мельникова.
-Извини, Юля, но я не могу сейчас разговаривать. Очень много срочной работы. Позвоню тебе вечером.
-Ладно, приближай ударным трудом светлое будущее человечества. Как придумала моя мама, коммунизм – это молодость мира и его возводить молодым. Жду твоего звонка. Целую.
-Второй проект закончил? -спросила Точилина, когда Мельников положил трубку.
-Сегодня к концу рабочего дня планирую доделать.
-Завтра к 11-ти утра иду в горком, докладывать о нашей идее возрождения стахановского движения. Если у нас с тобой всё получится …-Точилина перешла на шепот. –…займешь его место. –она скосила глаза на дверь кабинета начальника отдела.
-А Вы? –удивился Мельников, полагая, что на это место метила Точилина.
-А я останусь твоей начальницей. –она закатила глаза вверх.
-Намекает на должность директора института? –подумал Мельников, расшифровав движение её глаз.
Это было нетрудно, потому что кабинет директора находился на втором этаже как раз над их отделом.
-Есть мнение, что пора омолаживать руководящие кадры. –добавила Точилина. -Так что стимул у тебя есть. И сильный стимул.