-Так получилось, что нас трое на трое. Трое хозяев, трое гостей. Рабы в гостях у хозяев. –крамольно подумал Мельников.
Хозяева почти ни к чему не притронулись. Видно, были сыты. Зато гости, особенно супруги Никифоровы, закусывали тщательно, сосредоточенно, молча, на грани остервенения, словно старались как можно глубже прочувствовать неуловимые нюансы вкуса ценнейшего пищевого дефицита, чтобы было о чем потом вспомнить и рассказать тем, кто не пробовал ничего эдакого. Даже Мельникову, избалованному комплексными обедами в знаменитом московском ресторане «Прага», многое казалось в диковинку. Некоторых продуктов не было даже на Юлином столе позавчера.
Мельников вспомнились их обязательные институтские праздники под Новый год, на 23 февраля, на 8 марта, на первое и девятое мая и на 7-го ноября. Селедка с вареной картошкой, самодельный салаг оливье, докторская колбаса, хлеб, водка, минеральная вода, торты и конфеты.
-Почему на всех не хватает такой еды? Они же откуда-то берут себе. Почему такое же не может быть во всех магазинах и много, чтоб без очередей.–подумал Мельников и спросил. – Захар Глебович, а когда во всех магазинах любой гражданин сможет купить такие же продукты, как здесь у вас на столе, и без очереди?
-Когда наступит коммунизм, Игнат. Когда придет светлое будущее всего человечества, тогда каждый и сможет.
-А когда точнее для нас наступит такой коммунизм? –спросил Никифоров, прищурившись.
-Не сомневайся, товарищ. Как у Пушкина сказано. «Товарищ, верь».
-Выходит, ещё Пушкин коммунизм ждал? –удивился Никифоров.
-А ты как думал? О коммунизме все мечтали. –с серьёзным лицом произнес Захар Глебович. – Коммунизм наступит, обязательно наступит, дорогой мой человек. Надо только приближать его, неуклонно повышая производительность труда на местах. Выше знамя коммунистического соревнования! Наполним бокалы, товарищи! - скомандовал Захар Глебович и показал пример, которому последовали все.
-Между первой и второй перерывчик небольшой. –вставил Никифоров.
-Верно! И вот, сам собой, так сказать, по инициативе снизу, родился очередной тост. За коммунизм, товарищи! Чтоб каждому по потребностям и чтоб от каждого по способностям! – провозгласил Захар Глебович и, резко откинув голову назад, опрокинул рюмку в рот.
-Получаются, они уже в коммунизме живут. –подумал Мельников и незаметно вылил содержимое рюмки себе в тарелку, в маринованного кальмара, которого решил не доедать.
Мельникову невыносимо хотелось спать, и он уже жалел, что не отказался и пришел сюда через силу.
После второй рюмки на закуску навалились только супруги Никифоровы. Мельников боролся со сном, Юля что-то говорила ему про свою диссертацию, а Вероника Владимировна оттирала Захару Глебовичу галстук, который он умудрился окунуть в фиолетовую жидкость, заполнявшую хрустальную вазу.
-Юля, я хочу спать. –признался Мельников.
-Идем. Я тебя уложу в своей комнате.
Извинившись, они вышли из-за стола. Юля провела его по огромной квартире в самый её конец и они оказались в небольшой комнате с розовыми обоями. Ковер на полу, кровать у стены, два стула, письменный стол, розовые занавески на окне.
-В этой комнате я провела все свои институтские годы. –сказала Юля.
-Разреши я прямо в одежде лягу? Мне бы хоть полчаса перехватить.
-Давай. –Юля погасила свет и прикрыла снаружи дверь.
Мельников повалился в чем был на кровать и мгновенно уснул.
Ему снились серые нескончаемые очереди, извивающиеся, опутывающие и душащие его как змеи. А впереди горело нежно голубым светом величественное слово КОММУНИЗМ. Внезапно слово изменило цвет на красный и начало крениться, заваливаясь на Мельникова.
Он проснулся от собственного крика, слез с кровати ощупью добрался до двери и вышел в коридор.
Из гостиной доносились голоса. Мельников подошел ближе.
-Вам знакомо чувство, когда хочешь быть полезен людям, а в результате оказывается, что никому ты на хрен не нужен? То-то вот! –жаловался Никифоров Захару Глебовичу. -А всё потому, что люди делятся на нанимаемых, на нанимателей и на нанятых нанимателей. Я никогда никого в жизни не нанимал, а только предлагал свои услуги, и к тому же за бросовую цену. Хотя специалист я хороший. Почему так?
-Потому что… О! - Захар Глебович глянул на часы. - Пора, ребятушки, закругляться.
-Спасибо вам за хлеб за соль. –Никифоров попытался поклониться по-русски, в пояс, но, потеряв равновесие, едва не грохнулся мордой об пол.
Втроем они зашли в лифт и поехали вниз.
-Вот, суки, живут! –внезапно сказала молчавшая до сир пор жена Никифорова, Зина. –Мало ты ему вмазал! Мало! Надо было вообще скотину убить! Про коммунизм рассуждает. А сам-то кто? Прихлебатель! Присосался к сиське нашей метери-родины и не оторвать. Из спецраспределителей еду получает. А что простой народ ест? Небось, даже не знает.