-Кому я нужен? Каждый смотрит в свою тарелку. Подумаешь! Сейчас не 37-ой год. Сейчас в партию идут только ради карьеры. И все это понимают.
Примерно на том же месте Мельников снова заметил остановившейся троллейбус и его водитель так же беспомощно бегал по его крыше, пытаясь укротить непослушные штанги.
Вернувшись в институт, Мельников заметил, что некролог снят.
Войдя в отдел кадров Мельников увидел заплаканную молодую женщину, которая что-то сбивчиво рассказывала Виолетте Юрьевне.
-Игнат, зайди позже. –сказала она и Мельников вышел, едва не ударив дверью Борзова, словно тот подслушивал.
-Паша, мы были правы. –сказал Мельников, прикрывая дверь в первый отдел и быстро отходя в сторону, чтобы не дай бог не услышали, как он делится секретной информацией. –Перед обедом узнал от Виолетты. Митрохин-то, как мы и предполагали, и в правду оказался из интеллигентов. К.т.н.! М.н.с.! Прикинулся рабочим, чтоб в партию пролезть. Но теперь это ему уже вряд ли понадобится.
-Думаешь, не выкарабкается? –спросил Борзов.
-В каком смысле? Из гроба?
-В прямом. Не выздоровеет?
-Паша, от такой болезни, как смерть, ещё никто не выздоравливал. –сказал Мельников и подумал, что как-то странно Борзов шутит.
-А мне сказали, что у него лишь перелом руки и двух ребер, а также несильное сотрясение мозга.
Мельников удивленно посмотрел на приятеля.
-Ты некролог сегодня видел?
-Его ж вчера сняли?
-Так снова повесили.
-Зачем? Кто?
-Виолетта Юрьевна повесила, потому что Митрохина вчера поздно вечером сбила машина. Насмерть. Весь институт об этом гудит. Я только что в «Праге» за обедом от экономисток услышал подробности. А ты что слышал?
-Что на Митрохина вчера поздно вечером вблизи института напал хулиган, избил и забрал его зеленую куртку. Видно, позарился именно на неё. –сказал Борзов.
-Украли куртку? Клевая вещь. Мы все завидовали. Из Франции. Я видел. В гардеробе рассматривал. Там внутри со спины была пришита этикетка со словами Made in France.
-Я тоже видел эту этикетку. У Митрохина в куртке лежал паспорт, институтский пропуск, что-то ещё. Он все документы с собой приволок, чтобы кандидатскую анкету заполнить. Грабитель сразу надел куртку и его тут же сбила машина, когда он перебегал улицу у входа в метро.
-Мгновенная карма?
-Похоже на то. Милиционеры по документам, что были в куртке, определили личность. Сообщили домой и на работу.
-Почему не сверили фотографии с лицом?
-Лицо-то изуродовано. Там, говорят, самосвал наехал. А утром кто-то из прохожих обнаружил Митрохина под кустами рядом с тротуаром. К нему только в больнице сознание вернулось. Позвонил домой. Его жена сейчас в отделе дров. Я с ней десять минут назад разговаривал, пока ты в «Праге» обедал. Она говорит, состояние тяжелое, но жив. Не повезло парню.
-Слушай, Паш, а тебе Виолетта Юрьевна не предлагала кандидатскую анкету Митрохина? –решился спросить Мельников. -До обеда он считался погибшим, а значит анкета освободилась.
-А тебе, предлагала? –спросил Борзов.
-Предложила. Велела зайти после обеда. Я зашел, а там эта девушка, его жена.
-И мне предложила. Я поэтому на обед не пошел и сразу зашел к Виолетте. Она мне всё и выложила, что в действительности произошло. Ей только что позвонили. А потом и жена Митрохина подтянулась. Думаю, материальную помощь оформляет.
-Зачем Виолетта нам двоим предложила? Анкета одна.
-Чтобы мы оба продолжали стараться. Одна пара даровых рук и ног хорошо, а две пары лучше. Чтобы мы не отказывались от поручений. Чтоб безропотно в колхоз ездили, чтобы охотно машины разгружали, чтоб на стройке с энтузиазмом работали, чтобы бодро на овощебазу бегали. Заметили, значит, нашу итальянскую забастовку с разгрузкой ватманов, вот и подкинули новый стимул. За нами следят. Неотрывно следят.
-А может они хотели нас с тобой поссорить, чтобы мы из-за анкеты соревновались, у кого больше общественных нагрузок? –предположил Мельников. - Каждая общественная нагрузка – это бесплатный труд.
-Не знаю, что там у руководства на уме. Иногда мне кажется, что у них вообще никакого ума нет. Видел на доске приказов? Тимофеевой выговор по институту закатили за первый некролог. Не нашла, видать, она ту записочку А Тимофееву можно было бы и простить. Служила преданнее некуда! Если начальник прикажет, родную мать продаст. С ней обошлись бессмысленно жестоко. Её за выговор квартальной премии лишат. Теперь она ещё десять раз подумает, стоит ли впредь на нас стучать. Умные люди старательных стукачей прикармливают, а не злят.
-Да, глупо с их стороны. Любому понятно, Тимофееву разыграли. Продолжаем бойкот общественных нагрузок?