-По причине Вашей внезапной смерти. –сказал Борзов.
-Что? –лицо Кожелева, как стеклянный кувшин, начало наполняться кровью.
-В институте Ваш некролог висел. Правда, до обеда висел. Сейчас сняли. Кто-то, похоже, неудачно пошутил. Хотя я видел, как Виолетта Юрьевна лично прикнопливала его к доске. Не могла же она так шутить. Она вообще против шуток в рабочее время. Хотя, может это нам нельзя шутить, а ей можно.
-Это переходит все мыслимые границы! –лицо Кожелева уже налилось до краев кровью и он начал привычно багроветь.
-Не волнуйтесь, Анатолий Степанович. Вам волноваться нельзя. –попытался успокоить его Мельников.
-Нет, но вы видите, что вытворяют! Немедленно, сейчас же пойду в первый отдел и всё выясню. – КАС развернулся и решительно направился в институт.
До конца обеденного перерыва оставалось 4 минуты и ребята поспешили за ним, сгорая от нетерпения узнать, кто этот дерзкий шутник.
Когда они вошли в институт, вахтер не удивился, но остальные испуганно шарахались от Кожелева.
-Виолетта Юрьевна! – произнес багровый КАС, распахнув дверь отдела кадров.
-Анатолий Степанович! –ответила ему Виолетта Юрьевна.
-Почему Вы вывесили мой некролог? На каком основании?
-Потому что мне позвонили, сюда, на этот телефон якобы из Вашего дома и сообщили скорбную новость. Мы оперативно отреагировали. Но потом, увидев Вас прогуливающегося вокруг здания, я заподозрила неладное и перезвонила Вам домой. Я поняла, что нас кто-то мерзко разыграл. Я лично найду негодяя, занимающегося такими непростительными гнусностями. Это уже второй случай за неделю. То нашего рабочего Митрохина живьем похоронили, теперь до Вас вот очередь дошла. Найду и накажу строжайшем образом. Вплоть до увольнения.
Виолетта Юрьевна взглянула на Борзова и Мельникова, как будто её подозрение снова пало на них.
-Кто-то ещё самовольно развешивает объявления о партсобраниях. Собирает людей, настраивает их против меня. Это вообще не в какие ворота! –продолжал возмущаться КАС и его лицо приняло уже совершенно жуткую окраску, а кожа как-то натянулась, словно презерватив, в который до краёв налили подкрошенной воды.
Казалось, что в любую минуту его лицо взорвется от внутреннего напора.
-Успокойтесь, Анатолий Степанович! Вам нельзя волноваться. Мне Ваша жена сказала, что у Вас вчера гипертонический криз случился. –Виолетта Юрьевна взяла Кожелева за руку, пытаясь успокоить.
-А Вы меня не успокаивайте! –он оттолкнул её руку и внезапно сделав какое-то резкое неуклюжее движение, потерял равновесие и рухнул на пол.
-Что с Вами? Анатолий Степанович, дорогой? Вы меня слышите? -Виолетта Юрьевна, хрустя коленями, присела рядом с неподвижно лежащим КАСом.
Кожелев не отвечал и не двигался.
-Вызывайте скорую. Быстрее! Ему плохо! –крикнула Виолетта Юрьевна Мельникову с Борзовым.
Мельников метнулся к телефону.
Врачи появились через сорок минут, констатировали смерть и унесли труп. Народ, встревоженный появлением скорой помощи, толпился у дверей отдела кадров, мешая санитарам выносить тело.
-По второму разу помер, что ли? –спросили из толпы.
-Ребята, повесьте некролог. –едва слышно сказала Виолетта Юрьевна. –С меня на сегодня достаточно.
-Подпишите, пожалуйста, обходной. –попросил Борзов.
-Лучшие люди уходят один за одним. –она подписала не глядя. –Куда уходишь-то?
-В райком ВЛКСМ, завотделом агитации и пропаганды.
-Да? –удивилась Виолетта Юрьевна. –Рада за тебя. А ты, Игнат, с нами или тоже уже намылился?
-Я остаюсь с вами. –заверил Мельников и она вышли вешать некролог.
-Кто-то нас подло разыгрывает. То с Митрохиным, то с КАСом. На кого думаешь? -спросил Мельников.
Борзов пожал плечами.
-Мне вообщем-то уже наплевать. Я считай как уже одной ногой уволился.
В толпе у некролога появилась Точилина.
-Товарищи! Расходимся по местам! Что за скопление в рабочее время! Сбиваете рабочий ритм. Пропустите! – она расталкивала людей, пробираясь к доске объявлений. –А поменьше нельзя было некролог нарисовать? Он всё место занял.
-Рисовали не мы. –ответил Мельников. –Нас попросили только повесить.
Точилина прикнопила объявление о партсобрании прямо поверх некролога.
-Как-то не очень смотрится. –заметил Мельников.
-Что делать? Места нет. Не на стену же. Да и кнопки кирпич не возьмут. –прищурив глаза, Точилина отошла на шаг, уперевшись спиной в толпу. –Нормально висит. Сойдет. –прошептала она и, развернувшись к людям, громким приказным тоном оповестила. -Товарищи!. Сегодня после работы состоится внеочередное общеинститутское открытое партсобрание, посвященное памяти товарища Кожелева. Явка обязательна. Будет представитель горкома партии. А сейчас, товарищи, расходимся по рабочим местам. Не скапливаемся в проходе. Мы сюда работать приходим, а не скапливаться.