И это всё звучало так страшно, так угрожающе, что Мельникова объял ужас.
-Пожалуйста, дяденька. –внезапно запричитал он, словно мальчик, пойманный строгим милиционером за предосудительным занятием. –Простите. Я не нарочно. Я больше не буду не глядя набирать цифры на телефоне.
-Вы понимаете, что телефон не игрушка? –голос в трубке смягчился.
-Пожалуйста. Простите меня, что своим звонком отвлек Вас от работы. Я осознал ошибку и клянусь, что больше такое не повторится. –почти простонал Мельников.
В трубке подумали.
-На первый раз свободны. –произнес голос и линия рассоединилась.
Мельников вышел из каптерки.
-Чего это на тебе лица нет? – вахтер стоял один у входа в институт и снова курил. -Если девушка отказала, это ерунда. Все они суки ломанные. Моя, вот, не дождалась. Вернулся из армии , а она уже с другим. Сука драная! Ну я их обоих и… -Гена сплюнул. –Так что не переживай, если отказала.
-Нет, не девушка. Просто… плохие новости. –ответил Мельников.
-Понятно. Но ты не расстраивайся. Ты не один такой. У нас у всех ничего хорошего. –вахтер затянулся и, выпустил дым из ушей. –Странно, да? Мне этот трюк китайцы показали. Хочешь научу? Будешь девушек кадрить.
--Я бы с удовольствием, но не курю. Спасибо, Гена, что разрешил позвонить. До завтра.
-До завтра, Игнат.
Вагон метро был забит людьми до отказа и Мельников как вошел, так и остался стоять у двери. Когда дверь закрылась, он по привычке прижался лбом к её холодному стеклу с полустертой надписью «НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ!», от которой снова осталось только «НЕ СЛОН!». Народ продолжал шутить, но не изобретательно. Из слов «НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ!» можно было насоскребать много чего и другого.
Поезд тронулся. Мельников смотрел на пролетающие мимо конструкции подземного тоннеля, нескончаемые пучки кабеля, протянутого по его стенам и думал, пытаясь найти объяснение обнаруженной в каптерке в ящике записке.
-Писала Точилина – это бесспорно. Её каллиграфический почерк. Кто ещё так пишет у нас в институте? Никто. Но зачем? Что за игра? Она лично зашла после собрания к вахтеру, чтобы забрать записку как улику? Но улику чего? Спросить Точилину прямо? Она никогда не ответит прямо. Скажет что-нибудь уклончивое, а отношения испортятся. Надо забыть и не лезть. Какое мне дело до её интриг? Захочет, сама расскажет. У нас с ней хороший бизнес…
-Здорово, не слон! –услышал Мельников и повернул голову на голос.
Ближе остальных за ним стоял молодой мужчина невысокого роста одетый по-советски невзрачно, словно приехал из деревни. Мельников помнил такой стиль одежды. Когда его посылали от института в колхоз на сельхозработы, он помнил, что деревенские именно так и одевались. Ему даже показалось, что этот тип один из тех, с которыми Мельников когда-то вынужденно общался в колхозе.
-Наверное, приехал в город и случайно встретил меня в метро. Подошел поболтать. –решил Мельников.
-Куда путь держим? –продолжал мужчина.
-Мы знакомы? –спросил Мельников.
Он ещё раз осмотрел мужчину. На этот раз Мельникову показалось, что лицо у незнакомца вполне интеллигентное, явно не деревенского хлебороба и входило в диссонанс с его убогой одеждой.
-А что, нельзя просто поговорить, как человек с человеком? Как попутчик с попутчиком? Обязательно надо быть предварительно знакомым?
-Значит он не из колхоза. –подумал Мельников и не ответил.
Он избегал разговаривать с незнакомыми людьми, тем более в транспорте. Его так учили родители. Подальше от неприятностей. Мельников повернулся лицом к двери, по привычке прижав лоб к её холодному стеклу. давая понять, что разговаривать не хочет.
-Написано же не прислонятся. Читать не умеешь. –более агрессивно продолжал попутчик. –Для кого правила пишут?
-Что Вам надо? –Мельников отодвинулся от двери.
-Проверяю, как соблюдаются правила пользования метрополитеном. –мужчина ловким движением извлек из кармана удостоверение и распахнул его.
Мельников сразу узнал грозную символику.
Поезд как раз прибыл на очередную станцию, остановился, и двери вагона распахнулись.
-Уделите мне ровно пять минут. –попросил мужчина.
Мельников хотел возразить, но люди начали выходить и он был вынужден выйти с ними. Мужчина не отставал.
-Присядем. –предложил он.
Деваться было некуда и Мельников смирился. Они присели на мраморную скамейку там же на станции метро под величественными барельефами.
-Хорошо, что Вы согласились выйти со мной. А то я уж испугался, не догоню Вас. От самого института бежал. Мне к завтрашнему надо все кандидатуры утвердить. Вот как так можно! Передали мне дела днем, а завтра к утру уже всё должно быть готово! Будто бы я Стаханов какой. Но я исхитрился и успел со всеми. Вы последний остались.