Он был счастлив, и одновременно грустен. Словно что-то потерял. Раньше он возвращался с обеда к себе за кульман, а там его уже поджидал Борзов. И начиналась приятная послеобеденная беседа.
На обеды в «Прагу» ходили далеко не все сотрудники. Для всех желающих мест не хватило. В отделе, где работал Борзов, тянули жребий из шапки. Борзову не досталось. Но когда у Мельникова случалась срочная работа, вместо него обедать ходил Паша. И он всегда приносил ему что-нибудь из ресторана. А как они ели докторскую колбасу, расстелив на скамейке газету «Правда»! И к ним обязательно подкатывал какой-нибудь алкаш, вежливо осведомляясь не нужен ли третий.
Мельников зашел в зал, где работал Борзов и наткнулся на заплаканную Тимофееву. Место Борзова пустовало.
-Поразительно!–подумал Мельников. -Любовь и ненависть соседствуют и переходят друг в друга? Не может быть, что она плачет по Борзову.
И тут на столе Тимофеевой он заметил газету. Заголовок был набран крупным шрифтом и часть его он смог разглядеть издали: «Удар по «Красным бригадам»: убиты…» .
-Она плачет по убитым террористам? Не может быть? Она им сочувствует? –с омерзением подумал Мельников.
Почувствовав, что на неё смотрят, Тимофеева обернулась.
-Пришел к своему другу? Всё. Нету у тебя теперь тут друга. –зло прошипела она, вытирая слезы.
-Ты плакала из-за Борзова? –спросил Мельников. –Я всегда считал, что ненависть и любовь…
-Ещё чего! Спятил? Газеты читай, ударник комтруда! В Италии погибли борцы за правое дело.
-Террористы? «Красные бригады»?
-Сам ты … - Тимофеева вскочила с места. -Хотя нет. Ты и тебе подобные борзовы себя берегут, заботятся о своем личном благополучии. А итальянские борцы жизнь отдают за трудовой народ. Настоящие герои! Настоящие коммунисты. А вы все – свора приспособленцев, подхалимов, конформистов, карьеристов, взяточников, скрытых развратников и воров. Прикрываетесь партбилетами, как фиговыми листками, а для трудового народа ничего по сути не делаете. Вот вас и надо расстреливать. Но гибнут истинные борцы за освобождение трудового народа от ига капитализма.
Тимофеева отвернулась и сложила газету. Под ней на столе оказался внушительный как кирпич том из полного собрания сочинений Владимира Ильича Ленина. –Если бы Ленин был жив, он бы вас всех расстрелял как предателей и опортунистов. –прошипела она не оборачиваясь.
-Сумасшедшая. Да, тяжело Паше с ней работалось. –подумал Мельников и поскорее вышел.
Он вернулся на своё место, сел на стул-волчок и задумчиво уставился в окно.
-Сейчас Макрецкий появится. –подумал он, но Макрецкий не появлялся. -Почему Борзов не звонит? И Юля молчит? Неужели я оказался прав и Никодим сдал весь антисоветский кружок? Их арестовали? О Юле можно не волноваться. Её отец вытащит. И у Борзова папаша влиятельный. А вот за меня и заступиться было бы некому. если бы я попался. –рассуждал Мельников. –Зря вообще согласился туда идти. И Юлю напрасно с собой потащил.
-Мельников! К светофору! –зазвенел голос секретарши.
Мельников вскочил и, ударяясь об углы кульманов и столом, помчался к телефону.
-Привет! – Мельников услышал голос Паши. –Только что освободился. С десяти заседали на бюро райкома. Представь! Сурово у них тут! Первый секретарь требует, чтобы мы все носили на пиджаках этикетку с фамилией, именем, отчеством, названием отдела, где работаем, и занимаемой должности. У него слабая память.
-Я об этом слышал.
-Сейчас все разбежались на обед. Тут строго с дисциплиной. Не так, конечно, как у нас. Вообщем, ты зря вчера ушел. Ещё барды с гитарами приходили. Мы до часу ночи просидели. Юлю отвез. Вернее, она меня отвезла. На такси. У неё какие-то талоны. Расплатилась талонам, представь? . Блатная. Кто у неё родители?
-Ты разве не знаешь? Я тебе, кажется, говорил.
-Не помню что-то.
-А я уже волноваться за вас начал. Твоим родителям звонил и Николаеву звонил. Мне твоя бабушка сказала, что ты сейчас у него живешь.
-Не совсем. Там сложности. Он чего-то не очень хочет, чтоб я с ним жил.
-Так живи у меня.
-Серьезно?
-Вполне. Если честно, мне не хватает твоего общения. Сейчас ходил по институту один. Тоскливо. И Тимофеева зареванная сидит.
-Ты что имеешь в виду?
-Мне вначале показалось она из-за тебя плачет, но оказалось из-за «Красных бригад». Сидит с газетой и рыдает.
-Ей одни плюсы от моего ухода. Теперь старшего инженера получит. А что с «Красными бригадами»?
-Расстреляли кучу ихнего народа. Тимофеева оказывается симпатизировала им.
-С этой дуры станется.