-Так и надо, чтоб была фальшь. Это ж СССР. Что б не выбиваться из общей картины повсеместного вранья и фальши. На советских плакатах изображают только ходульных уродцев. Если сам не можешь выбрать, делай, что я выберу. Эта поза подойдет? Нет? Всё равно встань так и замри.
Оля сфотографировала.
-Теперь встань как на этом рисунке. Хорошо. Замри.
-Только не надо из меня делать чучело! –бормотал Мельников, принимая неестественные смехотворные позы.
-По-моему ты сам из себя идиота делаешь, раз согласился на такое. Начальству только и надо очередной лозунг в народ закинуть. Стахановец! Курам на смех! Так же как и БАМ. Какой-то идиот придумал, чтоб молодежь ерундой занять, а все радостно с готовностью и подхватили. Ты ж не дурак, Игнат. Понимать должен, что сейчас ты для всей страны становишься посмешищем, чучелом, агитационной дешевой, куклой разового пользования. Сказала бы ещё чем…
-Но я стану популярным. Меня будут узнавать на улице, в магазинах выносить дефицит.. -возразил Мельников, вспоминая, что ему говорила Точилина.
-Вот именно. Тебя все будут узнавать, но не уважать и не восторгаться, а насмехается и презирать. «Вон, смотри! Идиот с плаката!». Народ – он всё понимает. А ты думал, что станешь популярным как киноактер? И девушки будут бегать за тобой стаями, умоляя обратить на себя внимание? Нет, девушки будут от тебя шарахаться. Готово. Садись на стул. Сниму для загранпаспорта.
-Три года прошло, а ты ещё злишься на меня.
-Во-первых, прошло два года и три месяца. А во-вторых, я на тебя всю жизнь буду злиться. Куда намылился, турист?
-В Италию.
- Хорошее место. Были б у меня деньжата, тоже бы рванула. Сашку маме б оставила и… Я ж теперь вроде как блатная, в райкоме фотографом работаю. Своя. В таких тургруппах только свои ездят. Проверенные. Чтоб никто не сбежал. Хотя, свои как раз и бегут.
За дверью снова послышались энергичный топот Борзова.
-Держи мою визитку. –она взяла одну из стопки на своем столе и опустила её Игнату в нагрудный карман. -Позвони, если .. Что это там у тебя? –она заметила две купюры по сто рублей. –Просто так, в нагрудном кармане носишь такие деньги? Это ж больше моей месячной зарплаты! А ты времени даром не теряешь. Деньги лопатой гребешь? Может тебя правильнее было бы с лопатой сфотографировать?
-Готово? –вбежал Борщов.
-Отсняла. Через три часа отпечатаю на бумаге.
-Отлично! Идем Игнат. Дело есть. –райкомовским жестом старшего брата он обнял Мельникова за плечи и вывел в коридор.
-Второй день на работе, и тебя уже научили здешним повадкам. –сказал Мельников. –А говорил, что будешь изнутри изменять систему …
-Тс-с-с-с! –зашипел Борзов, оглядываясь. - Всё в силе, но вначале надо изучить среду обитания и мимикрировать, чтоб не попасться на ерунде. Так вот. Я договорился. Под тебя выделят анкету. Доволен?
-Спасибо.
-Спасибо тебе. Если б не ты, сейчас бы с Тимофеевой грызся. Предупреди Точилину. Теперь в институтском парткоме рулит она. Ждите анкету в ближайшие дни. От силы через неделю.
Мельников возвращался в институт неспешным шагом, обдумывая неожиданную встречу. Впереди по улице он увидел знакомую картин: троллейбус со сбитыми штангами и водитель снова плясал на его крыше, пытаясь прижать штанги к проводам.
-Уж кого-кого, а встретить Ольгу Островкову – полная неожиданность -размышлял Мельников.
Это был единственный случай в его жизни, когда девушка, с которой он встречался, забеременела. Нежелательно забеременела.
Вечером после работы Мельников поехал к Юле в спецбольницу. Через сорок минут он уже звонил ей в палату из телефона-автомата у входа рядом с гардеробом. Вскоре к Мельникову спустился врач и провел его внутрь.
-Что у неё?
-А Вы ей кем приходитесь? –поинтересовался доктор.
-Я её знакомый.
-Близкий?
-Близкий. Так что у неё? Сильное отравление?
Врач остановился.
-Отравления нет.
-Тогда что? Какая-то болезнь? –в сознании Мельникова замелькали варианты, один страшнее другого.
-Нет. Не болезнь. –врач огляделся и добавил очень тихо. –Она беременна.
-То есть как? –остолбенел Мельников.
-Как обычно.
-Игнат! –в конце коридора Мельников увидел Юлю.
Она вышла из палаты и двигалась им навстречу, придерживаясь рукой за стену.
-Этого не может быть. Во всяком случае не от меня. –стучало в голове Мельникова. –Мы встречаемся меньше недели. Ребенок от Вадима. Точно, Бахромцова ребенок. Не мой. Сто процентов не мой. И эта сегодняшняя встреча с Ольгой, словно намек...
В его памяти всплыли воспоминания о том далеком жарком лете. Всплыли, как всплывает утопленник, разбухший и синий, со следами гниения на теле. Вот Ольга говорит, что беременна, что собирается сделать аборт. Мельников не возражает. Он даже рад. Куда ему сейчас ребенок? Он только институт закончил. Ни карьеры, ни денег. А потом… Он старается не встречаться с Ольгой. Она вначале не понимает, что он умышленно избегает её, но вскоре сама перестает звонить и исчезает из его жизни. Два с лишним года он её не видел и не слышал.