-Созвонимся.
Он положил трубку и почувствовал, что на него кто-то смотрит. В дверях стояла Ольга.
-Ты на нас не сердишься, Игнат?
-Я же сказал, не сержусь. Но странно, почему твоя мать так поступила? Вроде, поздоровалась со мной приветливо. Что вдруг? Такая справка – не шутка. Хорошо ещё Паша вовремя заметил. А так бы ушла эта справка вверх по инстанциям. Зачем она это сделала?
-Кто её знает. Мстит, наверное. Ну, я пойду?
Мельников посмотрел на Ольгу и внезапно, именно внезапно в нем зашевелилась щемящая жалость и тоска по ушедшим годам. Тогда он был беззаботен, весел и вся жизнь казалась ему сплошным праздником без конца. Ведь тяжелые вузовские годы учебы позади. В то время Мельников действительно считал, что самый трудный жизненный период пройден. Теперь всё покатится легко как по маслу. Работай там, куда тебя распределили, зарабатывай деньги, беги вверх по карьерной лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Да и с любовью - словно плотину прорвало. Словно дамба обрушилась. В конструкторском бюро было полно девушек и женщин на любой вкус. А когда ещё в колхоз на две недели, то вообще рай – хоть не вспоминай! Вот в этом раю Мельников и встретил Ольгу. Десять дней они жили как муж и жена. Не расставались ни днем, ни ночью. Спали в одной кровати и работали на посевной рядом. В обеденный перерыв после борща с макаронами и сосисками - дневной секс под открытым небом на траве, на теплой прогретой солнцем земле. Словно языческий ритуал плодородия. Ночью – ночной секс, мистический, под прохладным звездным небом и луной. Когда вернулись в Москву, ещё десять дней встречались. Ольга работала в другой организации, но подшефный колхоз у них был общим. «Крепче смычка между городской интеллигенцией и колхозным крестьянством!» - этот лозунг висел у них над входом в колхозный барак, где они жили.
Мельников даже не заметил, как кончилась эта эйфория. Хотя, нет, заметил. Через два года работы в конструкторском бюро решил он поступить в заочную аспирантуру. Готовился, сдал кандидатские экзамены и именно после этих экзаменов он снова почувствовал знакомую со студенческой поры несвободу, ощутил узду, давление, тревогу и беспокойство в мыслях. И Ольга уже казалась лишней в этом тревожном зыбком научном мире, куда он снова заточил себя добровольно. Праздник жизни кончился, наступили серые суровые, тяжелые изнурительные будни и Ольга, как живое напоминание того лёгкого и радостного периода его жизни, теперь просто мешала ему. Да и он уже не мог быть такими, каким она знала его в колхозе. А потом… Беременность и последовавший аборт поставили точку в их отношениях.
-Или мне остаться? –переспросила Ольга.
-Вчера с ним, сегодня со мной? Что ей надо? Чего она добивается? –подумал Мельников.
Он молчал, но смотрел ей в глаза.
-Если тебе здесь неудобно, можем поехать ко мне. –очень тихо сказала она.
-Оля, скажи правду. Твой мальчик, Сашенька,… Он мой сын?
Весь следующий день Мельников чертил, стараясь не столько уложиться в намеченный срок, сколько забыться в работе. Ему не давала покоя вчерашняя встреча с Зоей Никифоровой. А если и у них в институте найдется такой же борец за правду, как Никифоров? Взять хотя бы ту же Тимофееву! Такая и на пустом месте способна поднять бурю.
Ближе к полудню позвонила Юля.
-Родители рады! Представь! Они рады! У меня докторская на подходе, а я беременна! Я в панике, а родители рады! Ну, как тебе это? –нервно тараторила она. - Я не знаю, что делать. И главное, это ребенок Вадима, а я с ним только что развелась. Делать аборт?
-Ты же вчера сказала, что решила рожать? –напомнил Мельников и тут же почувствовал на себе напряженный взгляд секретарши. –Не от меня. – пояснил он, прикрыв трубку ладонью.
Секретарша хмыкнула, с безразличным видом поднялась из-за стола и ушла в курилку, разносить сенсационную новость.
-Да, вчера я была спокойна и уверена, и решила рожать. Но сегодня всё изменилось. Я в панике. Что мне делать? Что? Ребенок не может расти без отца. Не выходить же мне снова за Бахромцева!
-Я не знаю, Юля. Ситуация сложная. У меня у самого такое обнаружилось! -Мельников имел в виду вчерашний разговор с Ольгой.
-Что у тебя может обнаружиться? Тоже забеременел? –Юля истерично рассмеялась,
Мельников огляделся. Поблизости никого не было. И он решил сказать ей.
-Оказывается у меня есть сын. –произнес Мельников, понизив голос до шепота. - Я – отец.
Юля перестала смеяться и икнула.
-Как так есть сын? – переспросила она.
-Так. Зовут его Саша. Я не знал. Она сказала два года назад, что сделала аборт, а оказалось, что родила.
-Зачем ты разыгрываешь меня? Думаешь, это смешно? Я к тебе обращаюсь за советом в трудную минуту жизни, а ты шутишь! Не ожидала я от тебя такой черствости.