-Я подумаю. Время терпит? –Точилина, снова щелкнув зажигалкой, подожгла листок с одного угла и наблюдала, как пламя пожирает бумагу вместе со словами «Кому платить? Сколько?», превращая слова в пепел.
-От силы неделя. –сказал Мельников.
-Хорошо. Разберемся. Тимофееву видел?
- С утра её не было. Я спрашивал у бригадира. Он сказал, что у неё два отгула, но она не предупреждала, что собирается их брать. Мария Мироновна! Я признаю! Моя ошибка! Надо было такие документы тщательно прятать, или с собой домой уносить, а я просто в ящик сунул. Причем ящик даже без замочка! Я могу поискать на её столе, пока Тимофеевой нет…
-Не надо! -Точилина открыла сумку, с которой она никогда не расставалась, и извлекла оттуда пачку листов формата А4, свернутую в трубочку и перехваченную резинкой. –Вот они, документы, уже ненужные нам, поскольку проекты выпущены. Тебе надо было их своевременно уничтожить. Бери мою зажигалку и ступай в туалет. Только запрись в кабинке.
И Мельников сделал, как ему велела Точилина. Когда вернулся, положил зажигалку ей на стол.
-Оставь себе. На будущее. Пригодится. И пользуйся ею всякий раз, когда заканчиваешь очередной проект. Договорились? Я её из Лондона привезла. Четыре года назад с мужем туристами ездили.
-И как там в Лондоне? Туман? –спросил Мельников, разглядывая на зажигалке изображение Биг Бена и моста через Темзу.
-В Лондоне никогда не бывает тумана. –бросила на ходу Точилина и вихрем умчалась к смежникам.
Мельников сел за свой стол и продолжил изучение зажигалки, пытаясь как можно глубже осознать, что эта приятная и полезная вещица, которую он держит в руках, привезена прямо оттуда, из загадочной, неведомой, почти нереальной для него Англии.
-Если получится с Италией, привезу оттуда кучу таких, по одной из каждого города. –мечтал Мельников. – Почему для нас так трудно выехать туристом в капиталистическую страну? Будто бы не хотят пускать и специально создают трудности. Хотят отбить у нашего человека охоту увидеть мир собственными глазами. Или не хотят, чтобы мы увидели и узнали Запад таким, каков он есть на самом деле. Словно от нас там что-то прячут. Зачем, например, нужны справки из диспансеров? А если кто-то действительно болел и стоит на учете? Ему нельзя в Рим? Можно подумать в капиталистических странах все люди идеально здоровы.
-Зажигалками фарцуещь? –в окне как приведение возник Макрецкий. – Дай залукать?
Он протянул в открытое окно руку с растопыренными длинными пальцами музыканта, и Мельников положил в его узкую ладонь зажигалку.
-Британская фирма. –он пощелкал, высекая пламя. -В Италию собираешься?
-Ты откуда взял?
-Разведка работает. Да или нет?
-Ещё неизвестно, но документы подал.
-Мне надо кое-кому там письмецо передать. Рингони мне, когда будешь уезжать. –он дал Мельникову свою визитку.
-У тебя есть визитки! –удивился Мельников.
-Сейчас иначе несолидно. Держи! –Макрецкий подбросил зажигалку и Мельников поймал её.
-Подожди! – крикнул он вслед уходящему Макрецкому.
-Что? Я опаздываю. Говори скорее.
-Несколько дней назад в ресторане «Плакучая ива» играла рок-группа.. .
-…в которой был человек, очень похожий на меня, да? Это мой двоюродный брат. Меня достали с расспросами! Будто бы мало в мире похожих друг на друга людей!
Макрецкий исчез, а к Мельникову подошла Точилина.
-Очередной фронт работ. –она положила на стол две стопки чертежей и конверт. –«Письмецо в конверте, подожди не рви, не везет мне в смерти, повезет в любви.». Помнишь из «Белого солнца»?
-Хороший фильм. Интересные похождения.
-А как тебе наше вчерашнее похождение? Небось забыл уже. Юля не ревнует?
-Что Вы, Мария Мироновна! Но если честно, я не ожидал, что такое может быть …
-А что? Мы, сорокалетние, тоже люди. Стареет тело. Душа не знает возраста. Ну, давай, принимайся за работу.
Точилина исчезла.
Мельников, уже по привычке, чтобы никто не увидел, сунул конверт под ватман, вслепую открыл его, запустил пальцы вовнутрь и нащупал… три купюры!
-Три?!
Не веря пальцам, Мельников присел на корточки и заглянул под ватман. В конверте действительно лежало три купюры по сто рублей.
-Ставки растут. – он переложил деньги в нагрудный карман, и почувствовал необычайный прилив сил.
И даже то, что Макрецкий каким-то образом успел подменить британскую зажигалку на болгарскую не испортило ему рабочего настроения.
До конца дня Мельников, не отходя от кульмана, чертил без устали, как робот. За пять минут до окончания работы позвонила Юля. Мельников прервался с неохотою. Юля спросила, можно ли ей сегодня переночевать так же, как вчера.