Тогда Павел Сергеевич его за грудки поднял, встряхнул в воздухе и зашипел в лицо
-Если ты мразь такая еще раз попробуешь принять что либо, не сын ты мне больше, а собака бешеная.
Дима ничего не ответил, но по глазам было ясно что понял, понял и принял
и вот к вечеру когда всё устаканилось, они сидели всей семьей за одним столом, говорили, шутили, и даже робкий Антошка как то развеселился, один Дима всё подливал себе больше остальных, зверел на глазах, и от Павла это не укрылось, и всё ждал ,когда же у того смелости вместе с водкой накопится сказать то что думает, и вот, почти под конец ужина он опираясь на стол встал, и начал говорить, и вот с этого то момента всё и пошло по наклонной
Грохнув кулаком по столу он начал говорить, пьяненьким срывающимся голоском, иногда переходя на крик, все слушали его не перебивая, ожидая когда же он скажет что это шутка, но он такого не сказал
-Я в этой семье мужчина, и я принял решение, мама, папа, мы помогаем вам с переездом в город, и после этого прерываем все связи, детей моих вы больше никогда не увидите, мне надоело что вы оба мной помыкаете, я взрослый человек и не собираюсь это терпеть, всё
воцарилось гробовое молчание, даже в царстве мёртвых никогда не было такой тишины, лишь часы мерно тикали глупым метрономом не в такт замершим сердцам
Марфа потеряла дар речи, дети боялись даже дышать, Оленька, невестка плакала бесшумно, лишь прижимая к груди как щит салфетку. Все ждали что скажет Павел Сергеевич.
Слова сына как ножом его сердце разрезали, как сапогами растоптали, он пережил многое, он в бой ходил, видел как люди гибли, он в пургу за дровами в лес ходил рискуя не вернуться, лишь бы сына с женой обогреть холодной послевоенной зимой, предательства лучших друзей он без стона пережил, смерти товарищей по роте тоже прошел, но вот это, заставило его содрогнуться, в первый раз в жизни этот человек говорил сдерживая слёзы
-Мужчина в семье как капитан корабля, в первую очередь он должен думать о своей команде, внучата, что скажете?
Все молчали, только Серёжка тихонько встал со стула и на другую сторону стола направился, к деду, а за ним и все остальные дети, будто разведчики пересекают фронт под вражеским огнём так они к деду шли, будто к спасению. Тогда Павел Сергеевич посмотрел на Ольгу, не с призывом, вообще без чувств, просто ожидая её действий.
И по не многу поднимаясь, косясь на мужа, маленькими шажками, будто из тьмы в неизвестность она двигалась за детьми
и вот Дима остался один, непонимающим взглядом он водил вокруг себя, совершенно не отдавая себе отчета что сейчас, от него отказались единственные люди, которые могли его принять, он вышел из-за стола, и даже не забрав вещей направился к выходу.
Когда дверь за ним закрылась все заплакали, кто от горя как Марфа и Ольга, кто от непонимания как дети, только Павел Сергеевич сидел молча и ни слезинки не проронил, не было слёз, тогда он выгорел.
Затем прошли годы, внуков воспитывал по большей части Павел Сергеевич, он же и работал, зарабатывал на семью, про Диму ничего не было слышно, да оно никому и не надо было уже. Марфа умерла, тихо, во сне, тогда Павел Сергеевич лишь молча стоял на похоронах, Ольга нашла себе нового мужа, хорошего мужика, работящий, золотые руки, вот тогда Павел Сергеевич и взял свою заслуженную пенсию, но год от года по мере взросления внуков они заезжали всё реже и реже.