После того, как я без раздумий на все согласился, Рахмет Акремович рассказал мне обо всей программе эксперимента подробнее. Оказалось, что корпорация «РКТ» создала принципиально новый двигатель для космических аппаратов, позволяющий развивать скорость примерно в сто двадцать раз большую, чем все существующие до момента его изобретения двигатели. Однако проблема заключалась в том, что этот двигатель работал на таких скоростях, только если сам аппарат весил на Земле не более пятнадцати килограммов. Десять лет специалисты пытались решить эту проблему, но никаких успехов так и не достигли. Двигатель, дающий такую тягу, позволил бы человеку путешествовать по Солнечной системе с комфортом, но ни о каком пилотируемом полете не могло быть и речи. Тогда ученые решили, что, теоретически, во внеземное пространство можно отправить не целого человека, а только его мозг, и настоящий, живой, творческий разум сможет быть непосредственным и активным участником космического путешествия, способным менять маршруты и самостоятельно ставить себе поисковые задачи, исследуя то, что по-настоящему интересно, и обращая внимание на то, что красиво.
Технология была, конечно, очень сложной, а также чрезвычайно спорной с моральной точки зрения, и поэтому корпорация «РКТ» сначала хотела бы опробовать ее на человеке, которому нечего терять и у которого нет нормального будущего.
Я, как выяснилось, подходил на роль космического путешественника идеально, потому что мой мозг уже плохо помнил, как нужно ходить или пользоваться руками, а, значит, его можно было бы легко научить управлению любым механизмом через нейроинтерфейс.
Рахмет Акремович до глубокой ночи рассказывал мне детали проекта, а я все сильнее воодушевлялся. Подавать заявление на эвтаназию мне больше не хотелось.
* * *
Спустя день после первого визита Рахмета Акремовича пришел юрист и принес пачку документов. Я бегло и, особо не вчитываясь, просмотрел их на экране своего компьютера и везде поставил электронную подпись. Этим самым я разрешил корпорации «РКТ» делать с моим телом и моим мозгом все, что угодно.
После юриста приходили врачи, психологи, инженеры, программисты. Они подолгу разговаривали со мной и делали множество разнообразных тестов. Никогда в жизни я не был таким популярным.
Рахмет Акремович приходил каждый день и рассказывал что-нибудь еще о моей будущей миссии. Иногда мне казалось, что он хочет меня от нее отговорить, а не как можно лучше к ней подготовить. Так, согласно утвержденному проекту эксперимента под кодовым названием «Чистый разум», мой мозг предполагалось интегрировать в управляющую систему космического корабля. Этот космический корабль, оборудованный тем самым сверхбыстрым двигателем, не смог бы совершить посадку ни на Земле, ни на другой более-менее крупной планете, поэтому его назначение заключалось только в том, чтобы исследовать космическое пространство, перелетая от одного объекта к другому.
Моя личность должна была остаться прежней, а я должен был чувствовать себя так, как будто у меня появилось новое тело с набором необычных для человека способностей. Рахмет Акремович объяснил, что мне будут посылать исследовательские задания из Центра управления полетами, а я буду выполнять их и передавать отчеты на Землю, но смогу принимать и самостоятельные решения об исследовании чего-либо интересного мне или странного, хотя я всегда буду совсем один, и полноценного общения с другими людьми у меня никогда не будет, несмотря на регулярные сеансы связи с Центром управления полетами. В общем, меня ждало совершенное одиночество, ведь я попаду в такие условия, когда буду единственным живым существом на миллионы километров пространства вокруг.
Я прислушался к себе, пытаясь понять, страшно ли мне от осознания неизбежности такой изоляции от людей во время моего путешествия. Пока я лежал в кровати в своей комнате, страха я не чувствовал. Я и так все время был в одиночестве, а тут мне предлагали увидеть космос и принести пользу человечеству своим участием в его исследовании, так что отсутствие общения можно было бы и потерпеть.
Мама и брат буквально не отходили от меня в течение всех дней моей домашней подготовки к космической миссии. Я никогда в жизни не проводил с семьей столько времени и уже не знал, о чем с ними еще говорить. Я ясно видел, что они меня любят и беспокоятся за меня, но и понимал, какое облегчение они испытают, когда я исчезну из нашей квартиры, и за мной не нужно будет ухаживать, тратя на это такие большие деньги.
Мама и брат меня и не уговаривали, и не отговаривали от участия в эксперименте, оставив решение за мной.