- У нас есть для тебя первое задание. Мы потеряли связь с нашим марсоходом на южном полюсе Марса, и тебе нужно будет туда полететь и попробовать его найти.
- Так точно! - зачем-то по-военному ответил я, хотя такой стиль общения и не был принят в моих разговорах с Центром.
Покидая Землю, я даже не оглянулся. Меня ждало слишком много интересного, и я не стал тратить время на особый ритуал прощания.
До Марса я добрался за шестнадцать дней, и всего три дня у меня ушло, чтобы найти переставший отвечать марсоход на сделанных на орбите Марса фотографиях и сообщить его координаты в Центр. Меня похвалили и дали новое задание.
* * *
Сорок семь лет я провел в космосе, исследуя Солнечную систему в таких деталях, о которых никто и не мог мечтать до моей отправки в эту миссию. С небольшими заданиями я побывал на орбите всех планет, но иногда мне поручали выполнение обширных исследовательских программ. Так, двадцать три года я изучал Юпитер и все его спутники, еще шесть - кольца Сатурна. В отличие от беспилотных кораблей я сам мог возвращаться к уже исследованным объектам, мог подольше задержаться возле них, мог обратить внимание земных специалистов на не замеченный ими ранее факт.
Иногда меня посылали чинить какую-нибудь неисправность на телескопах или межпланетных зондах, а также брать образцы вещества комет и астероидов. Мне нравилось работать с помощью манипуляторов, ведь я очень долго не мог пользоваться своими человеческими руками.
То самое абсолютное одиночество, которым так пугал меня Рахмет Акремович, вообще не тяготило меня. Во-первых, я был постоянно на связи с Землей, хотя и сигналы доходили до меня с большой задержкой, а, во-вторых, мне было чем занять свободное время, ведь я по-прежнему мог читать, слушать музыку или смотреть фильмы, а также я сам снимал видео о своих путешествиях, писал к нему развернутые комментарии и отсылал его на Землю. Мне говорили, что эти видео очень популярны, и поклонники ждут их с нетерпением.
Свою земную жизнь я помнил уже очень плохо, и мне совсем не было интересно, как живут мама и брат. Было достаточно знать, что они живы. Наверное, я уже не чувствовал себя настоящим человеком.
После выполнения программы исследования на орбите Сатурна меня впервые отправили к дальним рубежам Солнечной системы - на орбиту Плутона и даже дальше. Мне прислали огромную программу исследования, и я радостно отправился ее исполнять.
Примерно через месяц, когда до Плутона оставалось лететь около трех дней, я дремал, медленно двигаясь в этом холодном, темном и неприветливом пространстве вдали от родного Солнца.
Что-то меня разбудило.
Я активировал все системы и принялся изучать обстановку. Прямо по курсу что-то блестело и переливалось. Это было что-то очень знакомое, но я никак не мог понять, что именно. Я навел на этот объект все свои сенсоры и вдруг получил данные, что я приближаюсь к шару, состоящему из чистейшей воды.
По поверхности этого шара шли волны, как будто их поднимал легкий ветерок. Иногда они стихали, иногда становились сильнее.
Волны?!
Я еще раз сверился с датчиком - температура окружающей меня среды была всего на десять градусов выше абсолютного нуля, но температура надвигающейся на меня водяной массы была как у воды в каком-нибудь подмосковном озере в сентябре - около двенадцати градусов по Цельсию. Другой датчик сообщил мне, что диаметр водяного шара составляет тридцать четыре метра.
В этот момент я и отключился. Я все видел, но продолжал лететь в эту огромную каплю, продолжая вяло думать о том, что ее существование в этих условиях в принципе невозможно.
Надо было начать маневр по отклонению, ведь столкновение с такой массой воды ничем хорошим для меня бы не закончилось, но я не мог этого сделать. Более того, вода словно бы манила меня. Она мерцала мягким зеленоватым светом, и я начал отчетливо понимать, что должен в нее окунуться.
Я слышал ее призыв и не мог ему сопротивляться. Дистиллированная вода, простая дистиллированная вода очень-очень хотела, чтобы именно я в нее нырнул. Она словно бы ждала именно меня долгие-долгие годы.
Я не могу...
Мне нужно лететь к Плутону...
Я не выживу, потому что мой двигатель не рассчитан на работу под водой...
Я должен...
Я уже лечу...
Осталось всего двадцать метров...
Десять...
Вдруг я почувствовал резкое торможение и то, что все мои двигатели пришли в движение. Маневровые двигатели резко развернули меня, а главный двигатель дал «полный вперед», оттолкнувшись от водной поверхности. Я услышал за собой душераздирающий высокочастотный вопль-визг, распространяющийся волнами по вакууму космического пространства. Если бы у меня было сердце, оно бы уже было в предынфарктном состоянии.