Заметив меня, он приветливо кивнул. Я помахал ему в ответ рукой и подошел к столику, за которым сидел Томас со своей подружкой.
— Привет, — сказал я им.
— Здорово, Марк, — ответил Томас.
— Привет, — хищно ухмыльнулась брюнетка и окинула меня с головы до ног оценивающим взглядом, который так и звал в постель. Мне стало непосебе.
— Как настроение, Марк? — весело поинтересовался Томас. Оптимизм бил из него ключом.
— Твоя дама очаровательна, — я позволил себе маленькую ложь и заказал двойную порцию виски с лимоном. Из закусок я выбрал фрикассе из цыпленка и овощи по-итальянски.
— А кстати, Марк, — вдруг опомнился Томас, — познакомься с непревзойденной Мадлен.
— Очень приятно, — выдавил я и улыбнулся.
— О!… — хихикнула Мадлен, явно наслаждаясь вниманием с нашей стороны, и ее достопримечательности заколыхались под тонкой блузкой.
Я в красках пересказал Томасу содержание моего разговора с Марией Ягер, добавив, что Кора была весьма огорчена моим отказом взять ее с собой.
— Марк, ты просто слепой, — сказал Томас. — Ты слишком полагаешься на свои зыбкие ощущения, а Кора явно расположена к тебе. Как она на тебя смотрит! Это не передать словами. Я думал, что она там же, в оффисе, все с себя скинет и набросится на тебя как мартовская тигрица. Крутая тетка, я даже почти завидую тебе, старина. Глаза женщины — это книга, из которой можно почерпнуть очень многое. Если задаться целью, конечно.
— Старый развратник, — жеманно проворчала Мадлен, приняв обиженный вид.
— Я же сказал — почти, — улыбнулся Томас. — Ты у меня просто сокровище.
— Ты осел, Том, — заметил я беззлобно. Томас заразительно заржал, а потом парировал мой выпад:
— Допустим. Но ты в этом случае — старый хрыч.
— Ну так как, Томас, мы едем? — я попытался сменить тему разговора и вернуться к делам. Мне не хотелось говорить об Коре. Томас на секунду оторвал свой взгляд от своей подруги.
— Почему бы и нет? Сейчас работы не так уж много. Не стоит отказываться, — сказал Томас, удобно откинувшись на кресле.
Я закурил сигарету и сделал солидный глоток виски. Вокруг царила оживленная атмосфера. За столиками шептались парочки, а компании молодых людей то и дело разражались неудержимым хохотом. В баре царил полумрак, и на лица посетителей падали блики от цветомузыкальной установки. Пятна света подергивались в такт с невыразительно-однотонной музыкой, придавая людям сходство с гигантскими хомелионами. Хамелеоны зловеще копошились за своими столами, настойчиво и внешне совершенно безцельно, не обращая внимания на шум.
Томас что-то тихо шептал брюнетке на ухо, отчего та время от времени хихикала, сотрясаясь подобно гигантскому говорящему студню.
Я почувствовал себя неуютно среди этого шумного оживления. Я купил бутылку виски для домашнего употребления, пачку сигарет и расплатился с Робертом.
— Мне пора, Томас, — сказал я, подойдя к столу.
— Ты что — уже уходишь? — удивился он.
— Да. У меня есть кое-какие планы на вечер, — неуклюже соврал я.
— Счастливо! — махнул я рукой.
— Пока, Марк, — сказал Томас.
— Чао! — промурлыкала Мадлен неожиданно низким контральто.
Настроение испортилось окончательно. Прощаясь, я натянуто улыбнулся и вышел из бара в свежую вечернюю прохладу.
У двери стоял Сэм — пожилой старичок лет семидесяти. Он всегда дежурил здесь в это время, выклянчивая у посетителей на выпивку. Судя по его виду — потрепанному, видавшему лучшие времена костюму и грусному выражению на небритом лице, его дела шли не так уж здорово.
— Добрый вечер, Сэм, — поздоровался я и сунул в его дрожащую руку доллар.
— Спасибо, Марк, — ответил тот с благодарностью. — Я думал, что сегодня мне уже не доведется подкрепиться. К счастью, я ошибался.
— Да чего там, — ответил я.
Я решил пройтись пешком и неспешно шел по улице, проходившей вдоль линии прибоя.
Справа, не более чем в ста метрах от дороги, волны с тихим шорохом ударялись о гальку. Огромное красное солнце лениво приближалось к океанскому горизонту, а вокруг сновали пронырливые наглые чайки, оглашая прибрежную полосу мерзкими натужными криками.
Хотелось побыть одному, но, согласно закону Мэрфи, трижды мне навстречу проехали наши постоянные клиенты. Каждый раз они приветливо махали мне рукой, растягивая губы в улыбке, и я был вынужден улыбаться им в ответ.