Случайная встреча, забава,
Глаза из-под темных ресниц.
Любовь, и разлука, и слава,
И юность, и жизнь без границ!
...Но вечер окончен. Потушат
Свечу, как полет мотылька.
И ночь распускается душной,
Белеющей чашей цветка!..
1972
51
Г Р А Д
Внезапно без дождя густой ударил град.
Поднялся ветер вдруг, и синий свет, густея,
Прекрасно изменил в жару пылавший сад,
И шумно ожила дремавшая аллея.
Какой-то гул возник, какой-то странный стон.
Сжимается душа, неясным звукам внемля.
И чудится, вокруг стоит стеклянный звон
Горошин ледяных, дробящихся о землю.
Все стихло через миг. Опять сквозной простор
Привычно засиял над потрясенным садом,
И солнца луч упал на лиственный ковер,
Расшитый серебром дымящегося града.
Зной силу набирал, и душный ветерок
Пыль завивал жгутом на высохшей дороге.
Но все витал вокруг неясный холодок
Совсем иной любви, совсем иной тревоги,
Как будто жизнь одна осталась позади...
И вот сейчас в саду, шумящем надо мною,
Рождалось – до тоски, до ужаса в груди! –
Стремленье – но куда? желанье – но какое?
1972
52
С Т Р А С Т Ь
Султаны моркови пронизаны светом,
И лук малахитовый тускло блестит.
Лиловой пчелою дремучее лето
Цветы прогибает и в травах гудит.
Оно отметает, как вздор, возраженья,
Сгорая в тяжелом июльском бреду,
И наши случайные прикосновенья
Кругами расходятся в душном саду.
Колышется воздух янтарнее меда,
И разум впустую толчется впотьмах,
Где страсть, как хозяйка, идет с огорода
С неясной улыбкой на влажных губах.
1972
53
Н И М Ф А
Небо белесо – и ветер незрячий Кровь
лихорадит, листвою гремит; Пахнет
полынью, – но так ли, иначе – Жизнь
продолжается, сердце стучит! Юркие
бесы мелькают в малине, Пчелы
гудят, собирая нектар,
Грузные яблони в блеклом сатине
С плеч отряхают белеющий жар.
Там, в глубине, среди сытого сада,
Где козлоногий охотник живет,
Пухлая нимфа в лукавой досаде
К солнцу подъемлет свой чувственный рот.
Машет руками, сверкает глазами,
Силясь проникнуть в сплетенье ветвей,
И в раздраженье топочет ногами,
Жарче пожара и снега белей!..
1972
54
* * *
Пронзительный холод. Осенняя мгла. Листопад.
Шуршащие тени устало ползут за обрыв.
Сгибаются ветви. В багровой рубахе закат
Лениво уходит, пунцовые губы скривив.
И ночь красноглазой волчицей с луною в зубах
Бесшумно ступает по следу морозной тропой,
Лиловую шерсть оставляя на голых суках,
Роняя из пасти кровавой звезду за звездой.
1972
55
* * *
Медовых зрачков равнодушная ложь
И ночи соленой тяжелые волны
Уносят в пучину, – забудешь, уснешь –
И снова очнешься, предчувствием полный!
Неясный испуг овладеет вконец,
Растут, вырастают и рушатся горы,
И пот выступает, и ты, как беглец,
Заслышавший лай настигающей своры.
Возьми мое тело и душу возьми! Лиши
меня зрения, слуха и знанья! Сомни,
словно ветошь в кровавой грязи,
Под тяжким чугунным катком мирозданья!
Мне руки твои холодны, как ручьи
В языческих травах дремучего леса,
Мне губы твои, как огонь, горячи,
Как порох, сухи и кислы, как железо!
Моим ли плечам удержать этот груз?
Растет мое сердце, сливаясь с землею,
Соленою ночью, колючей травою,
Кровавой луною и пением Муз!
Мы все нераздельны в желанье одном!
Зрят звезды и звери божественным зраком.
И смерть наклоняет лицо в водоем,
Где страсть отраженьем всплывает из мрака!..
1973
56
* * *
Так, наверно, лучше.
Так, наверно, легче.
Сыплет снег колючий,
Засыпает плечи.
Мечется поземка
Средь домов угрюмых.
Хорошо в потемках
Ни о чем не думать,
В подворотне стоя,
Как огонь от ветра,
Замирать душою
На границе света,
Где в воронках вьюги
Тьма, как ворон, кружит.
Где лицо подруги
Заметает ужас.
1973
57
* * *
Дни проходили, шаг чеканя,
И поступь кованых сапог,
Их скрежетание о камень
Уже не слышать я не мог.
В каком-то тягостном кошмаре
Мне все мерещилось одно:
Сухой колючий запах гари
И дыма кислое вино.
Угар побед и поражений
Был одинаково тяжел,