Роджер подумал, что она тоже в это верит, судя по убежденности голоса. «Нет, не могу напугать ее, она, как страус, прячет голову и верит в то, во что хочет верить».
— Могу я увидеть приемную? — спросил он.
Мисс Берри провела его через холл и темный коридор.
Роджер тщательно осмотрел похожую на кабинет бизнесмена маленькую комнату. По его просьбе мисс Берри показала ему банку с мышьяком. Она стояла на верхней полке, действительно за углекислой магнезией, но была меньше. Даже если бы магнезии не было в лекарстве, совершенно непостижимой ошибкой было бы взять одну банку вместо другой. Уточнив, он узнал, что местоположение банок по отношению друг к другу не изменилось. Все оставшиеся сомнения в возможности несчастного случая рассеялись.
Роджер заверил мисс Берри, что сам сможет найти выход.
Входная дверь, ведущая в маленький палисадник, была приоткрыта. Толкнув ее шире, Роджер отпрыгнул, спасая свою жизнь, поскольку громкий взрыв совсем рядом с ухом чуть не сорвал с его головы шляпу.
В саду над ним издевательски хохотал мальчик.
— Подпрыгнули! Я вас видел. Я заставил вас подпрыгнуть. Круто!
Роджер холодно взглянул на мерзкого ребенка. Кажется, пострелу лет десять, и даже для этих лет он чрезмерно грязен.
— Это ты повесил? — спросил он.
— Мина-ловушка, — с гордостью ответил мальчик. — Я знал, что вы выйдете, когда вы закончили с тетей Анджелой, и повесил для вас мину-ловушку. Когда вы открыли дверь, она лопнула. А вы подпрыгнули, как все. Круто!
— Я знаю, как обращаться с мерзкими детьми, устанавливающими мины-ловушки, — сказал Роджер, схватив ребенка за плечо. — Есть тут где-нибудь хорошая толстая палка?
— Зачем?
— Потому что я побью тебя.
— Не-а, — уверенно заявил ребенок. — Меня никто никогда не бьет. Мама не разрешает. Дядя Роберт хотел побить меня, когда я был тут в прошлом году, но мама не дала. Когда я пойду в школу, то в такую, где не наказывают. Мама так говорит. Она говорит, что детей нехорошо наказывать. А я, когда вырасту, буду наказывать своих детей. Ух как буду!
В этот момент из-за угла дома выбежала возбужденная горничная и облегчила Роджеру обвинительное заключение. Она извинялась:
— Он поставил вам ловушку, сэр? Мне так жаль. Он всегда так делает. Сущий дьяволенок, вот он кто. Заставляет людей прыгать ради собственного удовольствия.
— Нет! — возмущенно заявил ребенок. — Я так делаю, потому что буду доктором, как дядя Роберт, и начинаю изучать их реаткции{4}.
— Ты, гляжу, много знаешь о таких вещах.
— Ага. Я все знаю. Если вы прыгаете достаточно далеко, когда взрывается ловушка, это реаткция, вы показали ее. Ты такое не понимаешь, Эффи.
— Мы все будем счастливы, когда он уедет, сэр, — поделилась горничная с Роджером. — Он невозможен. Только сегодня утром я застала его в приемной. Он схватил множество бутылочек и пытался приготовить лекарство. Не знаю, что скажет доктор.
— Я не пытался, — сообщил возмущенный пострел. — Я самое настоящее лекарство готовил. Доктора знают про лекарства, а? И я могу ходить в приемную, когда хочу. Тетя Анджела сказала, что могу. Круто же!
— Мой рецепт, — сказал Роджер горничной, воистину милой и обаятельной девушке, — посечь его по задним частям самой гибкой розгой, какую сможете найти. До свидания.
Он отправился по своим делам.
Переходя, погруженный в свои мысли, дорогу, он обнаружил, что кто-то почтительно спрашивает, не он ли мистер Шерингэм. Он охотно признал это.
— Везде ищу вас, сэр. Мистер Дэйн, это дворецкий из Силвердейна, сказал мне пойти найти вас.
— Да?
— Я садовник, сэр, и мистер Дэйн говорил со мной, когда вы ушли, и сказал ему, что весь тот день, когда хозяйка умерла, работал в саду, возился с астрами. Он подумал, что вам будет интересно.
— Это звучит очень интересно, хотя не могу сказать, что так уж люблю астры. Это все?
— Мистер Дэйн думал, что вам будет интересно узнать, потому как вы говорили с ним про окна в гостиной.
— О! — Интонация Роджера переменилась. — А где именно вы работали?
— На клумбе напротив дома, прямо рядом с гостиной.
— Вы были там с трех до четырех?
— Я там был с двух до пяти, сэр. Я должен был там немножко прополоть, чтобы цветы потом выросли.
— Дьявольщина! — сказал Роджер.
Вся основа его теорий взлетела на воздух.
Он продолжил свой путь и вновь свернул на Хай-стрит к офису адвоката, а его ум в это время лихорадочно работал. Переступив порог, он пожал плечами и сказал вслух: