О Владе думать было некогда, но каждый вечер я засыпала с мыслями о нем, прокручивая моменты наших встреч, особенно последней и засыпала с томлением внизу живота, а очутившись в владениях Морфея мне снился один и тот же сон, и теперь я точно знала, что лезвие возле моей артерии держит именно он. За две недели этот загадочный мужчина ни как не дал о себе знать, и я вновь убедилась, что Алёна была права.
– Сегодня Пьер пригласил нас на ужин, в ресторане нашего отеля, – бросила Инна, рассматривая фотографии нашего проекта.
– Замечательно, как раз надену платье Жюля, – так же непринужденно вернула ей.
Жюль – бойфренд Пьера, по совместительству модный дизайнер, подарил мне платье из своей новой коллекции, Пьер – редактор парижского филиала журнала, где я тружусь. Милая пара. В общем Пьер и был идейным вдохновителем проекта над которым мы так кропотливо работали, его главная идея была перенести советскую, уличную моду Москвы, на современные улочки Парижа, а все потому, что его бабуля была русская и обожала наше советское кино, которое в итоге и увлекло Пьера, очень смешно было слушать его фразы на русском из любимых фильмов, хотя он вполне владел языком.
Я придирчиво осмотрела себя в зеркало лифта, платье было шикарным и очень откровенным, серебристый шёлк на тонких бретелях струился по фигуре до самых пят, вырез достававший до основания бедра придавал пикантности моему наряду. Я распустила свои темно-русые волосы, сделала акцент в макияже на глаза и надела высокие шпильки, от которых мои мышцы на правом бедре выделялись рельефом.
Зайдя в зал ресторана, без труда нашла столик за которым сидели мои коллеги и направилась к ним.
– Белла, – воскликнул Жюль вставая и отодвигая мне стул, я поцеловала его в щеку и поблагодарила за комплимент.
Беседа текла непринужденно – мы пили белое вино из ледяных бокалов и закусывали королевскими устрицами, смеясь над шутками Пьера, и их вечными спорами с Жюлем.
– Агата, хотел бы я, чтоб этот самец не сводил с меня глаз, но по-моему он сейчас на тебе дыру протрет, – наклонившись к моему уху прощебетал Игорь.
– Какой? – отпивая глоток вина, начала блуждать заинтересованным взглядом по залу.
Игорь проводил меня взглядом до «самца», и мое сердце буквально оборвалось. Влад стоял возле барной стойки опершись об неё левой рукой и смотрел на меня крутя в руке стакан с виски. Его борода опять отросла и предавала ему небрежности, белая рубашка с расстегнутым воротом оголяла его татуировку, вместе с закатанными до локтя манжетами. Он смотрел на меня с какой-то ленивой усталостью, и по его взгляду я не могла понять, какие эмоции он испытывает.
– Жаль, что он не гей, – причитал Игорь мне в ухо.
– С чего ты решил?
– Да у меня нюх на них, а этот уже глазами тебя изтрахал всю, подойди к нему, познакомься, сколько ты одна? Не одного парня за год, – выпучил на меня глаза с укором.
– Мы знакомы, – ошарашила я своим ответом его.
– Господи, да откуда? – оттопырил кисть руки в своем привычном жесте.
– В Москве познакомились, потом расскажу, – вставая и прося прощения вышла из-за стола.
Каждый мой шаг отбивал по паркету изящный стук и в унисон ему мое сердце билось в ушах. Мое бедро при каждом шаге оголялось до краев нижнего белья, и Влад неотрывно смотрел на представившуюся ему картину. Подойдя к нему на расстоянии вытянутой руки я остановилась и посмотрела на него исподлобья, он медленно оторвал взгляд от моих ног и посмотрел на мое лицо, лениво просканировав его. Повертев стакан в руке допил последние глотки и поставил на барку, резко выпрямился и взяв меня за талию повёл на выход из ресторана. Ни приветствия, ни слова.
Он вёл меня по направлению к лифту, а мне дико хотелось вцепится ему в шею, но я вела себя достойно, подобающе месту и людям которые в нем находились. Возле лифта было много народу, и я опять подавила комок гнева. Влад нажал на этаж пентхаусов и остался так же непринуждённо стоять с рукой у меня на пояснице, я попыталась отстраниться, но он лишь крепче притянул к себе. Лифт опустел, до нужного этажа оставалось три пролета, я дала ему последний шанс – испытывающе взглянув на него, но он также продолжал хранить молчание, давая понять, что его действия не обсуждаются и он берет то, что хочет.
Выйдя из кабины направил меня на право по коридору, и тут я дала волю своим эмоциям, вырвалась из его захвата и гневно проговорила расставляя акцент на каждом слове: