Сведения, которые мы получали на командном пункте бригады, были одно утешительней другого. Только от Златана не поступило еще ни единого донесения. Это беспокоило нас, тем более что ему была поставлена задача диверсионного характера. Чтобы установить связь со Златаном и наладить его взаимодействие с первым батальоном, мы послали Георгия Григорова. К сожалению, оказалось, что Златан вышел из боя, спустился в ближайшую махалу, где мы потом и обнаружили его преспокойно почивающим.
Только сообщил я командиру зоны, что второй батальон не отзывается, как часовой штаба подвел к нам батальонного связного.
— Товарищ командир, мы взяли в плен пятерых солдат с пулеметом?
— Где они?
— Вон, в кустах! — и показал рукой в сторону села.
— Молодцы! — сказал Болгаранов. — Вы их допросили?
— Допросили. Враг готовится отойти. Среди пленных есть и хорошие люди.
— Зорко охраняйте их! — приказал Болгаранов. — А потом разберемся, кто хороший, а кто нет. Передай командиру батальона, чтоб постоянно был в огневом соприкосновении с противником, нажимал на него. Давай иди!
Связной, явно чувствуя, что выполняет одну из ответственнейших задач в этом горячем бою, резко оторвал от виска правую руку, четко повернулся «налево-кругом!» и исчез. Он прекрасно понимал роль и значение радио и телефона, которыми располагал противник и чьи функции с быстротой и сообразительностью выполнял у нас. Это прибавляло ему гордости, делало трижды исполнительным.
В бою время бежит незаметно. Все мы пропустили тот миг, когда на небе засветились звезды и лунный серп повис на ладонь выше Дысчен-Кладенца. Лунные лучи как бы старались дотянуться до позиций противника, но высокие буки преграждали им путь.
К нашему окопу подполз Гошо. Он поднялся, вытянулся по стойке «смирно», но выглядел на этот раз крайне удрученным и печальным.
— Товарищ Иван погиб, — еле слышно доложил Гошо. — Во время атаки на высоту был пронзен вражеской…
Гошо не договорил. Горло ему сдавило.
— Вы оставили его в руках врага? — спросил начальник штаба.
— Нет… вынесли, — изменившимся голосом ответил Гошо. — Отнесли его в кошару под высотой.
Боян Болгаранов поднял руку и отдал честь, то же самое в память славного командира сделали и мы.
— Значит, Иван не посрамил себя перед партией, — проговорил командир зоны. — Партия никогда не забудет его подвига.
Он похлопал Гошо по плечу и велел передать комиссару батальона, чтоб тот принял командование. Командиру резервной четы Болгаранов приказал приготовить все для похорон убитого комбата.
Над головами у нас просвистела мина. Она ударилась в землю в нескольких шагах от нашего окопа и взорвалась.
— Нащупали нас эти идиоты! — сердито проговорил Болгаранов и приказал всем переместиться правее.
Не успели мы преодолеть и нескольких метров, как просвистела вторая мина.
— Ползите живее! — крикнул Болгаранов.
Со стороны высотки Миросово Дерево послышались крики «вперед!», а затем песня «Чавдарцы».
Пели бойцы первого батальона, с именами Левского и Ботева на устах они шли в атаку.
Спустя немного затихли минометы, замолкли и пулеметы врага. Сейчас стреляли только наши пулеметы и автоматы. Послышалась громкая команда, и с высоты прозвучало дружное «ура!».
— Слушайте! — улыбнулся Болгаранов. — Это наши!
Затаив дыхание, мы слушали, как лес и горы многократно повторили партизанское «ура».
В это же время в районе села Црвена-Ябука две югославские бригады вели бой с батальонами противника. Одной из них командовал Брко. После нашей встречи с ним и Смилевским в Ябуковике Брко под вечер прибыл на Тумбу, откуда отлично просматривалось все расположение войск.
Боевые порядки югославских партизан «обрабатывали» из пушек и пулеметов самолеты-истребители. Металлические птицы то спускались почти до земли, то снова набирали высоту. Так повторялось несколько раз, пока один из самолетов не задымил. Потом из брюха у него вырвалось пламя, и, будто тяжелораненый сокол, он воткнулся носом в скалы.
С Брко мы согласовали ночные действия наших боевых единиц, определили, какими силами и средствами нашей и его бригад с наступлением темноты будет вестись преследование противника.
За высотой Миросово Дерево вспыхнула зеленая ракета. Потом вторая, третья.
Громкие крики медленно отдалились и заглохли в густом буковом лесу.
Успешно выполнив задачу по очистке района от вражеских сил, две бригады — наша и югославская — на следующий день двинулись по направлению к хребту Выртоп-Планина, где, действуя плечом к плечу, разгромили еще один вражеский батальон. Тем и закончилось фашистское «наступление».