– Дед, – он просил называть его так. – Ты не мог бы рассказать, как погибли они?
– Конечно, могу. Хотя ничего толком не видел. Это произошло ночью и, как ты понимаешь, все спали. Я увидел только, когда их дом полностью поглотил огонь. Свет проникал даже сюда в комнату. Он горел до следующего вечера, практически целые сутки. Мы сильно перепугались и выбежали во двор. Народу то собралось. Слава так перепугался, что ускакал, на ночь глядя.
Леся порадовала себя мыслью, что он перепугался за нее и поехал к дому.
– Неужели никто не пробивал потушить?
– Нет. Да и смысла не было. Когда все схватились, дом полностью охватился огнем. Дерево быстро воспламеняется.
– А что с бабушкой Гаей? – голос девушки дрожал.
– Тела не нашли. В таком огне от нее ничего не могло остаться. Спаслись только лошади, их потом Мельнихов забрал себе.
Леся разочаровано отвернулась. Она надеялась узнать больше. А дед, не замечая этого, грустно усмехнулся воспоминаниями.
– Помню, на следующий день приехал какой-то мужик из милиции. Он побывал у Мельниховых несколько минут и вылетел оттуда, как ошпаренный. Он, по-моему, занимался каким-то делом связанным с Ратановыми.
– Кто его нанял? – заинтересовалась Леся.
– Тогда у Мельниховых гостили люди, они и наняли.
– Это тетка с Москвы, – вспомнила она. – Наверное она искала меня. Она хотела забрать меня, но я сбежала.
– Может оно и к лучшему, – кивнул дед головой и тут же скривился.
– Может... – схватилась девушка, но дед приподнял руку.
– Все нормально, – сказал он. – По селу прокатились слухи, что они назвались вымышленными именами.
– Как чувствовала, что это так! Мой папа вырос в детдоме.
– У нас много чего говорили после этого. Старая Карина придумала теорию, что это лжеродсвеники от злости подпалили дом и уехали. Но большинство посчитали, что старушка Гая и ты погибли в несчастном случае.
– Я слышала, она большая сплетница, – вспомнила девушка слова Лены.
– Да, но многие согласились с ней и повод был. Незнакомые люди исчезли за час до пожара.
Леся тоже не могла не согласится с такой возможностью, и загрустила.
– Не вини себя, – произнес дед.
– Ладно, это было давно, – кивнула она.
– Согласен, – вздохнул старик. – Разговоры долго не стихали. Еще подкинул палки в огонь старик Толя. Он приехал на следующий день. Все видели, как он шел к дому, но никто не видел, как он возвращался. А где ему там жить? А тебя все жалели, ведь погибнуть в таком раннем возрасте…
У Леси мурашки пошли по коже.
– Тут они точно ошиблись, – буркнула она.
– Почему? Если ты говоришь, что не сгорела в пожаре, то как ты смогла бы выжить в лесу одна за столько лет?
– Что вы говорите! – вскочила Леся руками перебирая тело под одеждой. – Я живая и стою перед вами.
Старик уверено покачал головой, снова скривившись.
– Нет, ты умерла, и тебя послали за мной. Я видел твое истинное лицо – лицо ангела.
Леся медленно села обратно, решив не спорить. Этот дед упрямей осла. Она оглянулась на маленькое зеркало на комоде. Если ее сравнить с той Лесей, то узнать почти невозможно. А порой так хотелось увидеть реакцию Славы, когда она скажет свое настоящее имя.
Старик положил ладонь поверх ее. Она посмотрела на деда.
– Ты не грусти, вы скоро будете вместе, – неправильно растолковал он ее грусть. – Скажи, как там бывает?
– Никак, – буркнула она. – Я не умирала еще.
– Жаль, что тебе нельзя говорить…
Девушка встала, чтоб принести воды, той оставалось меньше стакана. Чтоб не возвращаться к этому разговору, она достала еще и молока, его утром принесла бабушка Лены. Налив себе полулитровую кружку, села за стол. К ней сразу запрыгнул Мыш. Малыш легко освоился на новом месте – тут немало водилось мелкой живности, и успел даже пристраститься к молоку. За пару дней он покруглел, отчего очень смахивал на мячик. Девушка отлила немного напитка в блюдце. Трутфелек пил, как кот, быстро двигая языком. Рядом приземлилась муха и, демонстрируя свою наглость, сунула свой хоботок в блюдце. Мыш на секунду застынет и как прыгнет. Леся вскочила, спасаясь от брызгов молока, да и трутфелек недовольно сполз с перевернутого блюда, весь мокрый. А муха нахально прожужжала над ними и приземлилась на стене. Это все весело, но вот газетная скатерть испорчена. Смяв все в кучу, она выкинула ее и полезла в шкаф за новой. Из открытой дверцы на нее сразу повалилась кипа бумаги, среди которых были и исписанные тетради, и пожелтевшие книги. У девушки проснулось любопытство, и она подняла школьную тетрадь Славы. На обложке кривым подчерком подписано, что она по математике. Он явно ее не любил, так как списана только одна страница. Следом, она подняла дневник. Он отличался лишь тем, что заполнено расписание уроков. Ни заданий, ни заметок, ни оценок. Одни вкладыши с оценками за четверть, в котором были одни тройки с двойками. Леся отложила дневник, поражаясь, как не похож Слава на двоечника.