Она допила свой коктейль и, невозмутимо поглядывая на него, ответила:
— Я хочу поговорить с вами о деле Уилсона.
— Валяйте!
— Что именно вам известно, Майкл?
Его ноздри воинственно затрепетали.
— Ясно. Вы стараетесь для Брэннигена.
— Нет. Клянусь, это не так.
— Чисто женское любопытство? — уточнил Шейн, не скрывая иронии.
— Не только. Я должна знать, понимаете, есть ли там что-нибудь стоящее, что можно было бы использовать.
— Безусловно. Положитесь на мое слово.
— Он действительно был убит рэкетирами с черного рынка?
Шейн кивнул, присовокупив:
— Официально это не установлено.
Эдна Тэйлор задохнулась от волнения:
— Нам отвалят миллион долларов, Майкл, если мы сумеем правильно употребить эти сведения.
— Нам? — Он налил себе еще коктейля из шейкера.
— Вам и… мне.
— А куда вы денете Брэннигена?
— Брэнниген исключается, — поспешно сообщила она. — Он нам не нужен.
— Вот как? А его организация? Он как-никак президент Ассоциации защиты автомобилистов.
Эдна пренебрежительно отмахнулась:
— Он мелкий человек, Майкл. Никакого воображения! Довольствуется тем, что у него есть… мелочью, вроде нескольких тысяч в год и титулом президента.
— А вы?
Порывисто вскочив на ноги, она измерила шагами комнату, налила себе еще спиртного и, проглотив половину одним глотком, заговорила быстро, с нарастающим возбуждением и апломбом:
— Это дело только начинается. Через шесть месяцев оно может стать самым крупным в стране. Незачем заниматься только автомобилистами. Ведь ограничения установлены на все. Как насчет Лиги защиты потребителей? Любой гражданин США может стать ее членом. Мы распространимся… создадим центры… привлечем прессу. Эта идея, при правильном ее истолковании, как молния, пронесется по стране, воспламенит сердца. Вы только представьте — пятьдесят миллионов членов! И это не фантастическая цифра… — Она оборвала свою речь и наклонила голову, стараясь встретиться с ним взглядом.
— От кого вы намерены защищать потребителей? — вежливо поинтересовался Шейн.
На лице мисс Тэйлор мелькнуло раздражение, между бровями обозначилась морщинка.
— Мы постараемся предоставить потребителям те же услуги, что и автомобилистам. Будем давать советы в связи с проблемами, возникающими из-за ограничения тех или иных товаров. Будем искать и находить законные лазейки и методы для того, чтобы члены нашей лиги находились в лучшем положении по сравнению с другими гражданами.
— Что означало бы полный крах системы ограничения, — ровным голосом констатировал Шейн без всякого энтузиазма.
Подлетев к столу и расправившись окончательно со своим коктейлем, Эдна вновь принялась возбужденно расхаживать по комнате.
— Да нет же, совсем не так обстоит дело! — горячась, доказывала она. — Наши предложения вовсе не направлены на подрыв системы ограничений. Это скорее защита наших граждан от их собственного невежества. Правительство надеется, что каждый полностью использует те преимущества, которые обеспечивает закон. Это все равно что налог на доход. Непатриотично лишать себя квалифицированной помощи юриста, отказываясь оплачивать его услуги.
— Ладно, — согласился Шейн. — Допустим, все, что вы предлагаете, вполне законно и даже этично, хотя в этом пункте возникают сомнения. Но я-то здесь при чем? В каком качестве я вам нужен?
Она остановилась перед ним.
— Как партнер, разумеется. Вы и я будем работать вместе.
— Какой от меня толк? Я частный детектив.
— На ваши плечи легла бы обязанность раскручивать мошеннические спекуляции, связанные с нарушениями ограничений. Ваши действия могли бы стать важной частью нашего сервиса. Как вам известно, люди неохотно выдают своих соседей, даже если они мошенники, и не любят сообщать об их проделках правительству. Но мы сломаем такой предрассудок, поскольку это касается нашей организации. Для затравки возьмем дело Уилсона. Когда вы его расколете, мы развернем борьбу за нашу лигу на волне национальной гордости, гласности и той всеобщей заинтересованности, которую оно вызовет.
Но Шейн был настроен скептически.
— Вам придется уступить часть территории. Вы столкнетесь с конкурирующими организациями. Они возникают повсюду и не очень-то стараются соблюдать закон. Тюремные сроки и штрафы посыпятся на рэкетиров и криминалов любого сорта. В первую голову их будут яростно преследовать те судьи, которые сами поощряют саботаж. Заправилы всегда производят козла отпущения, так как они не испытывают страха перед законом.