«Обычная простуда», – думаю я, не понимая, отчего она так взволнована.
В какой–то момент различаю тяжелые мужские шаги и разлепляю глаза, обнаруживая Вадима, стоящего у моей кровати. Он смотрит на меня, а я смотрю на Леру. Ей, как будто, безразлично, что он здесь.
– Совсем плохо? – спрашивает Вадим, она кивает.
Вадим тянется за градусником, который Лера недавно забрала у меня.
– Сорок?
Замечаю их переглядки.
– Ему бы хорошо пропотеть…
Она соглашается.
– Лера, – зову я, и жду, пока она сядет на край кровати. – Я не хочу, чтобы он мне помогал.
Лера складывает руки на груди и приподнимает одну бровь.
«Так надо».
Вадим возвращается с несколькими запасными одеялами, и Лера помогает ему укрыть меня. Я раздавлен, но мои лекари не останавливаются на этом: Вадим протапливает дом так, что даже на лице Леры выступают влажные капельки, а с меня и вовсе стекает седьмой пот.
Сильно болит голова, горло режет. То просыпаюсь, то снова проваливаюсь в сон. Чувствую себя совершенно разбитым… Радует только то, что Лера почти не отходит от меня, я постоянно ощущаю ее присутствие, и это придает мне сил.
***
Жар спадает к вечеру вторых суток, и только теперь я могу нормально спать. Не проваливаясь в бессознательное состояние, а именно спать, получая желанное расслабление.
Просыпаюсь от того, что Лера толкает меня в плечо. Она стоит рядом с кроватью и держит в руках тарелку с едой.
Отползаю выше, к подушкам, и сажусь, облокотившись на спинку кровати, отчего одеяло съезжает вниз, обнажая плечи. Лера присаживается ко мне, протягивая чашку и ложку.
– Даже не покормишь больного? – шучу я, а она прищуривается.
Что–то прикидывает в голове и, неожиданно улыбнувшись, пододвигается ближе, зачерпывая ложку супа и поднося ее к моему рту. Проглатываю первую порцию, сразу за ней вторую.
Лера исправно заливает в меня весь суп, после чего полотенцем, как маленькому, промакивает губы. Улыбаюсь, не в силах скрыть внутренней радости: не так часто обо мне заботятся, и уж тем более приятно, когда это делает Лера.
Отмечаю про себя, что, хотя процедура кормления закончена, Лера не торопится уйти. Смотрим друг другу в глаза, она прикусывает губу. Выглядит задумчивой.
– Все нормально?
Она кивает.
– Спасибо, что заботилась обо мне.
Лера отводит взгляд.
Повисает молчание, которое не тяготит, но все–таки выходит неловким. Решаю, что надо как–то объяснить ей свою поездку в город.
– Семен Васильевич пригласил, а мне было очень тоскливо, вот я и согласился…
Лера встает, подходя к столу, оставляет там чашку и возвращается с маленьким блокнотом в руках. Сосредоточенно выводит в нем послание.
«Семен Васильевич заходил вчера. Он рассказал».
Теперь моя очередь кивать.
– Я видел Алену! – радостно сообщаю я, Лера становится заинтересованной. – У нее, похоже, появился парень! – делюсь впечатлениями. – Она умница, уже совсем восстановилась… – внезапно заикаюсь, заметив, что Лера сникает от моих слов. – После всего, – заканчиваю через силу.
Зря я вообще заикнулся про Алену.
– Я не хотел сказать, что ты не умница…
Получаю рассерженный взгляд.
– Лера, я понимаю, что ты…
Она резко встает, не глядя на меня. Ее руки, сжимающие блокнот напряжены. Лера злится и правильно делает: мои слова, несомненно, вышли обидными.
Она снова что–то пишет и показывает мне.
«Что ты сказал ему про Вадима?».
Я не ожидал подобного вопроса. Растерянно моргаю, подбирая слова.
– Ну… Он сам спросил. Да, и говорил в основном он…
Лера наклоняет голову, а я замолкаю, в тысячный раз засматриваясь на бинт на ее шее.
– Мы просто поболтали…
Лера снова дописывает.
«Вадим мой друг. Не обижай его!».