Вадим хозяйничает на моей кухне, и это задевает меня не меньше, чем его поползновения в сторону Леры. Она сидит здесь же – листает свою книгу, ожидая, пока он дожарит мясо. Аромат, не спорю, вкуснейший, но все–таки это моя территория. И моя женщина, даже если прямо сейчас она гневно оттопырила нижнюю губу и делает вид, что не замечает меня.
– О, снизошел, наконец, до того, чтобы встать с койки, – язвит Вадим.
Подхожу к раковине, наливая чайник и ставя его на печь.
– Все ждал, когда ты придешь температуру мне измерить!
– Не дождался бы!
– Оно и видно!
– Городская неженка!..
Разворачиваюсь к сопернику, готовый послать его куда подальше, но, откуда ни возьмись, между нами возникает Лера. Она хмурится, глядя на меня и прикрывая Вадима за своей спиной. Защищает? Ах да, я же совсем забыл! Я обижаю малютку Вадима! И ничего, что он на голову меня выше, наглее и вторгся в мой мир?
Стискиваю зубы и отворачиваюсь, делая вид, что заинтересовался тем, как горят дрова в печке: открываю поддувало, шурую кочергой по колосьям снизу. Свист чайника спасает меня от необходимости изображать бурную деятельность. Не задумываясь, завариваю две чашки чая, себе и Лера, и только спустя мгновение тяну руку за третьей кружкой.
– Угощайся! – говорю я Вадиму, ставя посуду с дымящимся напитком.
Он бросает короткий взгляд через плечо.
– Мы с Лерой еще не завтракали, – пауза, – ты тоже, так что сначала поедим, а потом уже чаи распивать будем.
Кривлю губы, переводя взгляд с чашки на Вадима и обратно, потом еще раз. Может опрокинуть чай ему на голову? Вздыхаю: я совсем тупею от ревности, что за глупые мысли?
Завтрак проходит напряженно: мне плохо удается сдерживать себя – нет–нет, да сцепимся с Вадимом в словесном поединке. Я говорю ему гадость, он шлет укол в ответ. Лера периодически бросает на нас недовольные взгляды, срывая недовольство на большом куске поджаренного мяса, сначала на одном, после еще на двух. У меня мелькает мысль, что она ест чуть ли не за двоих, но очередной подкол Вадима отвлекает меня от этого.
После еды Лера уходит наверх, пока я мою посуду, а Вадим начинает куда–то собираться.
– Уже уезжаешь? – интересуюсь я, выглядывая в дверной проем.
Он стоит в коридоре, застегивая куртку.
– Ты же знаешь: я без нее не уеду.
Его тон совершенно уверенный, и это выбивает меня из колеи. Они что уже о чем–то договорились? Я не верю в это. Лера меня не бросит. Или все–таки…
Быстро вытираю руки и выхожу к сопернику.
– Черта с два! – заявляю я, гладя прямо ему в глаза. – Лера останется со мной!
Он тоже упрям.
– Даже если с тобой ей только хуже?
Я не ожидал, что разговор так повернется. На мгновение растерянно отвожу взгляд, но беру себя в руки.
– Ей со мной не хуже. Она меня любит, – вру я.
Вадим улыбается, не сказать, чтобы искренне, но меня это все равно задевает.
– Повторяешь это себе, чтобы не забыть?
Он делает шаг ко мне, и теперь мы стоим почти вплотную друг к другу.
– Игры закончились!
– Вот именно!
– Вот именно, что все – приехали! Оглянись! – Вадим обводит рукой пространство. – Лера боится тебя! И не надо мне плести о том, что вы спите вместе! В ее голове проблемы, и рядом с тобой их становится только больше!
– Мы сами разберемся! – рявкаю я.
– Не вы! Она, она сама разберется! И правильный для нее выбор – это уехать со мной! К сестре, к родным…
Он видит мою беспомощность и, наверное, смягчается.
– Так будет лучше, правда…
Не отвечаю – не могу или не успеваю, но на верхних ступенях лестницы появляется Лера, и наша перепалка резко прекращается. Лера одета по–уличному, на плече лук.
Она медленно спускается, рассматривая нас, так близко стоящих друг к другу, и я не знаю, слышала ли она наш разговор, но Лера выглядит взволнованной. Она останавливается возле меня, показывая блокнот. Читаю записку.