***
Прислоняюсь к стене рядом с печкой, вслушиваюсь в треск горящих дров – он гипнотизирует и умиротворяет, отвлекая от суеты прошедшего дня, это именно то, что мне сейчас нужно.
Я устал, словно последний раз спал целую вечность назад, впрочем, это не далеко от истины: минувшие сутки, кажется, превратились в бесконечность, сливаясь в один непрекращающийся допрос, который устроили нагрянувшие полицейские. Теперь я точно знаю: властям не нравится находить трупы, тех, кого они не смогли найти при жизни. Жора скрывался от них долгие годы, а встретились они только в нашей с Лерой спальне.
Он появился из ниоткуда, и его целью был мой дом: отравить, уничтожить, отомстить. Похоже на помощь кого–то свыше, что нам удалось выбраться из подобной передряги: Жора был настроен весьма решительно и самостоятельно покинул бы наш дом, только оставив внутри четыре бездыханных тела.
Жар печи прижигает левую сторону лица, вынуждая меня отойти к столу. Взгляд непроизвольно падает на заколоченное досками окно, и воспоминания о страшной ночи снова встают перед глазами. Качаю головой – надо стараться не думать об этом, не вспоминать, навсегда вытравить из памяти эти часы.
Звонок телефона возвращает меня в реальность. Подхожу к телефонному аппарату, прижимая трубку к уху. На том конце голос, которого я не ждал.
– Привет, – произносит Вадим, будто даже приветливо.
– Привет.
– Как она?
Несколько долгих секунд я сомневаюсь, что хочу отвечать ему. Мы так и не стали друзьями: ради Леры изредка терпим друг друга, когда Вадим приезжает на праздники вместе с ее родней, пытаемся поддерживать нейтралитет, но оба помним – второй соперник.
Мне стало проще, когда Вадим сказал, что у него появилась девушка – первая за много лет, и ревность немного притупилась, поддавшись доводам логики – Вадим не враг, даже почти член семьи. Может, это привычка – сомневаться в нем? Только могу ли я быть уверен, что он действительно разлюбил мою жену?..
Хочу промолчать, но все–таки решаю, что он имеет право знать.
– Проплакала весь день, – тихо говорю я, еще не до конца поняв, откуда Вадиму известно о произошедшем. Среди полиции так быстро разносятся новости?
Вадим выдерживает паузу, прежде чем задать новый вопрос.
– Как дети?
Упираюсь лбом в стену и тяжело вздыхаю.
– Они у Семена Васильевича на пару дней, пока все не уляжется.
– Хорошо...
– Да...
Неловко молчим.
– Откуда ты знаешь? – не выдерживаю я.
Вадим не врет.
– Она звонила.
Тишина.
– Просила разузнать про тебя…
Мне становится трудно дышать. За столько лет я выучил повадки Леры, и заранее знал, каков будет ответ, просто надеялся… Даже не знаю, чего я ждал. Чуда? Потираю глаза, не очень–то хочется услышать от Вадима о том, что меня, скорее всего, посадят за превышение необходимой самообороны.
– Я навел справки, – произносит Вадим. – Тебе не предъявят обвинение, все квалифицируют, как самозащиту.
– В участке сказали, что «задушить человека» не входит в перечень допустимого…
– Антон, – перебивает Вадим, – прими это без лишних вопросов. Это для нее, и для тебя тоже. У меня есть связи, и дело замнут, тем более, что тот урод…
Я слышу злобное сопение в трубке.
– Я бы и сам придушил его, посмей он обидеть ЛерE или детей.
Опускаю глаза в пол. Вадим по–своему любит моих малышей, а им нравится «дядя Вадим»: какая странная штука жизнь.
– Спасибо, – искренне говорю я. – Я перед тобой в долгу.
– Я запомнил, – усмехается Вадим.
– Если что, звони.
– Ладно…
Внезапная тишина кажется слишком громкой, я отвык от такого: в последнее время в этом доме редко бывало тихо – визги и смех детей, ласковые песни Леры, когда она укладывала сына и дочь…
По коже пробегает холодок, похоже, мне сегодня не уснуть – слишком много мыслей и слишком они непоследовательны.
Прохожу в гостиную и сажусь в кресло, глядя на притаившуюся на диване жену. Она спит, но в отблесках огня, пылающего в камине, я вижу, как ее веки дрожат: ей снится очередной кошмар. Прежде чем я успеваю подойти ближе, чтобы разбудить ее, Лера просыпается, резко открыв глаза.