Никки не могла отделаться от мысли, что миссис Вайс винит ее в нападении на дочь. Если бы не начальница, Эллен наверняка коротала бы вечер дома с дочуркой, а не присматривала в одиночку за загибающейся картинной галереей.
Вопросы снова атаковали рассудок Никки. Почему это случилось? Кто убил Джека? На Эллен напали по какому-то роковому стечению обстоятельств? Никки задавала этот вопрос детективу, как только ее отпустили: было ли мотивом ограбление? Он сказал, что его люди отчитались, будто деньги лежали нетронутыми в кассе, а сумочка Эллен под стойкой. Получается, ограбление – не мотив. Но тогда что? Бессмыслица какая-то. Абсолютная бессмыслица.
Настроение, царящее в комнате ожидания, можно было описать как вымученно оптимистичное – особенно после появления медсестры с отчетом, что операция еще не закончена и состояние пострадавшей остается критическим.
Миссис Вайс передала по рукам фотографию Бритни, шестилетней дочки Эллен, оставшейся в компании дедушки и, вероятно, спрашивающей, где ее мама.
Эллен никогда не рассказывала об отце Бритни, только называла его своей самой большой ошибкой. Никки пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы не расплакаться, когда она смотрела на фотографию малышки. При мысли, что Бритни придется расти без матери, сердце разрывалось на части. И не только потому, что они с ее мамой были лучшими подругами. Никки не понаслышке знала, каково в этом возрасте потерять родителей. Ее родители были живы; они просто отказались от дочери.
Изредка кто-то из ожидавших другого пациента расспрашивал Нану и «старперов» о винтажных нарядах. Они немного беседовали о пьесе об Энни Оукли, но затем снова воцарялась тишина, и напряжение тяжелым туманом пробиралось обратно в комнату.
Даллас с братом, детективом О’Коннором, входили и выходили, отвечая на звонки. Никки не знала, касались эти звонки ее персоны или нет, но поскольку во время телефонных разговоров мужчины поглядывали в ее сторону, скорее всего речь шла о ней. Детектив так пристально ее разглядывал, что Никки казалось, будто он примеряет ей наручники. Мысли об оковах воскресили в памяти картинку с мертвым Джеком в багажнике.
Взгляд Далласа был не менее надоедливым. Он не смотрел на нее, как на виновницу. Нет, сыщик смотрел участливо, словно был лично заинтересован в клиентке и хотел удостовериться, что с ней все в порядке.
Никки ценила его отзывчивость, но это напомнило, какие чувства она поначалу испытывала к Джеку. Как-то работы Никки продавались на комиссионной основе в одной забегаловке, и, когда бизнес прогорел, шесть полотен каким-то образом перешли в чужие руки. Стоило ей обратиться за помощью в юридическую фирму, Джек буквально бросился на ее защиту. Прям рыцарь в сияющих доспехах. Никки автоматически досталась роль девы в беде.
Словно почувствовав, какие мысли бродят у нее в голове, Даллас еще более обеспокоенно посмотрел на клиентку, сказал что-то брату, и детектив О’Коннор вышел из комнаты. Сам же Даллас, во всей рыцарской красе, подошел к Никки и опустился в соседнее кресло.
– Выглядишь чуточку потрепано, – шепнул он.
Никки посмотрела в темно-голубые глаза.
– Я бы не советовала так подкатывать, – шепнула она в ответ, рассчитывая не принимать всерьез его заботливость и не входить в образ несчастной мамзели.
– Не переживай. – В уголках глаз затаилась улыбка. – Этот приемчик я испытываю только на тех женщинах, которых на меня вырвало.
– Почему у меня такое ощущение, что ты не дашь мне забыть об этом инциденте?
– Чем парень располагает, тем и пользуется, – возразил он.
Осознав, что они практически флиртуют посреди комнаты ожидания, пока жизнь подруги висит на волоске, Никки откинулась на спинку кресла.
Даллас наклонился ближе.
– Ты должна сидеть дома и отдыхать.
– Мои уговоры на нее не подействовали. – Сидевшая слева от внучки Нана наклонилась вперед и без приглашения вступила в беседу. – Пусть ангельское личико тебя не обманывает. Никки обладает такой чертой характера, как упрямство, и эта ее черта своей длиной может поспорить с протяженностью Миссисипи.
– И от кого же она мне досталась? – парировала Никки.
– От сводного дедушки. Он был сущим наказанием. – Нана широко улыбнулась и накрыла ладонью руку Никки. – Серьезно, у тебя выдался тяжелый день. Давай я тебя…
– Я в порядке. – Никки перевела взгляд с Наны на Далласа. – Я не уеду, пока не узнаю, что с Эллен все хорошо.
Даллас с бабулей переглянулись и удобнее расположились в креслах. Никки продолжила волноваться из-за Эллен, из-за убийцы Джека и из-за ощущения покалывания во всем теле от того, что они с Далласом соприкасались ногами.