Нана нахмурилась.
– Знаешь, деточка, нет ничего криминального в том, чтобы на кого-то опереться.
– Я опираюсь… опираюсь на тебя. Вот, беру погонять твою машину. – И Никки делала это с тяжелым сердцем. Она хотела, чтобы именно Нана на нее полагалась.
Никки еще раз обняла бабушку.
– Не забудь принять лекарство от давления. Оно понадобится, если заглянет Бенни. – Она снова улыбнулась, переживая при этом бурю эмоций. Каким-то образом ей нужно встать на ноги – опять возглавить семью и найти способ оплатить кабельное Наны.
Нана нахмурилась, как будто видела внучку насквозь.
– Позвони, когда приедешь домой, хорошо?
Никки остановилась у запрещающего знака и попыталась определиться, что делать. Поехать домой, свернуться клубочком в постели и как следует поплакать, пока никто не видит, или отправиться в галерею и позаботиться о том, о чем нужно позаботиться.
«Плачут только слабаки», – звучал в голове мамин голос. Прикусив губу, Никки поехала в сторону галереи. При мысли, что придется вытирать кровь Эллен, у нее сводило желудок, но Даллас был прав. Теперь, когда она лично убедилась, что с подругой все в порядке, возвращаться в галерею было легче.
Припарковавшись, Никки направилась к входной двери, избегая смотреть на кровь сквозь стеклянную дверь, и принялась искать в сумочке ключи. В боковом кармашке их не было, в среднем тоже. Она достала бумажник. Давно пора прибраться в сумочке. Потрясла им, так и не услышав звяканья ключей.
И тогда она вспомнила, как отдала ключи Далласу.
– Чтоб тебя! – Никки прислонилась к двери. Открыв глаза, она осознала кое-что еще – в галерее горел свет. Она отчетливо помнила, как выключала его перед уходом.
Взгляд метнулся на пол, и мышцы живота инстинктивно напряглись, опасаясь нового приступа тошноты.
Но… ее не замутило.
Кровь исчезла.
Что же… Как?…
Никки потянулась к дверной ручке и, когда та повернулась в ее руке, поборола желание убежать. Вместо этого она достала из сумочки перцовый баллончик и шагнула внутрь.
В воздухе витал запах какого-то сильного чистящего средства. Кто же?…
Заработал кондиционер. Никки мертвой хваткой сжала баллончик. Она посмотрела на картины и убедилась, что ничего не пропало – хотя, вряд ли вор занялся бы уборкой, чтобы затем обчистить галерею.
Но тут послышались шаги.
Никки мгновенно вспомнила рассказ Эллен о том, как она заметила чье-то присутствие в галерее.
Никки прислушалась к шагам, доносившимся из коридора, который вел к кабинету в задней части здания.
Взгляд метнулся к входной двери. Незаметно добежать не получится, поэтому Никки попятилась к стене, чтобы не сразу попасться на глаза. Шаги приближались.
Топ. Топ. Топ.
Именно это чувствовала Эллен? Сердце колотилось так громко, что эхом отдавалось в ушах. В мозгу вспыхнули кровавые картины.
Шаги звучали все ближе – почти рядом с Никки. Паника брала верх. Держа палец на распылителе, Никки резко развернулась, брызнула, завопила и опрометью понеслась к выходу.
– Есть кто дома? – Даллас вошел в отцовский коттедж. Пахло не так. С тех пор, как Даллас вышел из тюрьмы, дом пахнул иначе. Дело не в том, что присутствовал какой-то аромат. Не хватало определенных запахов. Больше не пахло лимонным освежителем воздуха или только что вынутым из духовки печеньем. И больше не пахло мамой.
Не увидев на пороге отца, Даллас испытал мимолетное желание вернуться в машину и поехать в Парк-Нолл проведать Никки. Ему потребовалось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не направиться туда прямиком из полицейского участка. Что если домовладелец не починил замок? Что если Даллас был прав, и кто-то за ней охотится?
Он шесть раз звонил Никки. Оставил пять сообщений, и все остались без ответа. И не потому, что она оказалась в опасности, просто не хотела с ним разговаривать.
«Ты пытался. Она не хочет тебя видеть. Оставь ее в покое». Мудрые слова брата проносились в голове.
К Далласу вернулись почти те же слова, которые он говорил Тони насчет Ли Энн. Брат, наверное, ума лишился, собравшись переехать обратно домой в то время, как его жена потребовала развода. Но разногласия между Ли Энн и Тони отличались от неприятностей младшего О’Коннора. И Тони был прав – Даллас не мог навязать Никки свою помощь. Но ему нужно вернуть ей ключи. И как только Остин отдаст ему ключи, он так и сделает. Даллас дважды звонил Остину, проверяя, как продвигается уборка, но приятель ни разу не ответил. Поэтому, в ожидании ответа от Остина, он почувствовал себя обязанным поужинать с отцом.