Я протянул руку, и он не отстранился, позволив мне коснуться его головы. Панцирь был удивительно тёплым, а под ним чувствовалась пульсация – сердце билось с частотой около 200 ударов в минуту.
– Как дела, Томми? – спросил я, изучая его глаза.
В ответ он издал тихий клекочущий звук – что-то среднее между шипением и скрежетом. Но в этом звуке не было агрессии. Наоборот, он склонил голову, словно домашняя собака.
Остальные пауки тоже начали спускаться, окружая меня. Двенадцать пар горящих глаз следили за каждым моим движением. Я чувствовал их преданность – мутаген не только изменил их тела, но и связал их сознания с моим.
– Покажите мне, что вы поймали, – приказал я.
Томми повернулся и пошёл вглубь тоннеля. Остальные пауки последовали за ним, а я замыкал процессию. Метров через пятьдесят мы добрались до их "кладовой" – небольшой ниши в стене, где они складывали свою добычу.
То, что я увидел, заставило меня присвистнуть от удивления.
Вдоль стен были аккуратно сложены трупы крыс – десятки и десятки грызунов, от обычных серых до здоровенных корабельных крыс размером с кота. Но это было не всё. В углу лежала куча одежды, кошельков и украшений – явно человеческих.
– Сколько людей? – строго спросил я.
Томми издал серию коротких щелчков, и я понял: трое. За четыре дня они убили троих человек. Судя по одежде – бездомных или мелких преступников, которые забрались в заброшенные тоннели.
Это было... приемлемо. Не идеально, но приемлемо. Я не собирался превращать своих пауков в машины для убийств, но если они устраняли человеческий мусор, который всё равно никому не был нужен, то это даже к лучшему.
– Хорошо, – кивнул я. – Но запомните: никого не трогаете без моего разрешения. Только те, кто сам приходит в ваши тоннели с плохими намерениями.
Все двенадцать пауков синхронно кивнули головами. Связь между нами была настолько сильной, что они понимали меня практически телепатически.
Я осмотрел их паутину более внимательно. Нити были невероятно прочными – я попробовал порвать одну, но она выдержала усилие, которое разорвало бы стальную проволоку. Паутина была настолько плотной, что могла удержать даже взрослого человека.
– Можете плести паутину для меня? – спросил я.
Томми наклонил голову, словно размышляя, а потом подошёл к стене и начал выпускать нить. За несколько минут он сплёл небольшой моток паутины размером с мяч для гольфа. Нити были шелковистыми на ощупь, но при этом удивительно прочными.
Я спрятал моток в карман. Это могло пригодиться.
– Слушайте внимательно, – сказал я, глядя на всех пауков сразу. – Скоро у меня будет для вас особое задание. Но пока оставайтесь здесь. Охраняйте тоннели. Если кто-то подозрительный будет шастать в ваших владениях – сообщите мне.
Я коснулся головы Томми, посылая ему ментальный образ: если что-то случится, он должен будет выбраться на поверхность и найти меня. Паук понимающе кивнул.
– Я скоро вернусь, – пообещал я, поворачиваясь к выходу.
Обратный путь показался мне короче. Мысли кружились вокруг увиденного. Мои пауки развивались быстрее, чем я ожидал. Они не только сохранили базовые инстинкты, но и проявляли признаки коллективного разума. Это открывало новые возможности.
Выбравшись на поверхность, я глубоко вдохнул ночной воздух Нью-Йорка. Город никогда не спал, и даже в это время улицы были полны жизни. Неоновые вывески отражались в лужах, а где-то вдали слышались сирены полицейских машин.
У меня было армия. Небольшая, но верная. И теперь я знал, что они готовы к действию.
Вопрос был только в том, что делать дальше.
Следующий день в школе прошёл необычно. Гарри не появился – по слухам, что-то случилось на одном из заводов Озборн Индастриз, и старший Озборн потребовал присутствия сына на экстренном совещании. Это означало, что я провёл весь день только с Флэшем, и это дало мне возможность лучше изучить своего нового друга.
Флэш Томпсон оказался гораздо интереснее, чем я первоначально думал. Без присутствия Гарри он был менее напряжённым, более открытым. Во время обеда в кафетерии мы говорили о спорте, о планах на будущее, о том, как изменилась команда после моих тренировок.