— В лаборатории Эмпайр Стейт Университета под руководством доктора Курта Коннорса.
— Коннорса знаю. Способный учёный, но слишком осторожный. — Норман перелистнул несколько страниц. — А эти результаты экспериментов достоверны?
— Абсолютно. Препарат показал эффективность в девяноста процентах случаев.
— На мышах?
— На... различных тестовых субъектах.
Норман внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь прочитать между строк:
— Питер, в биомедицинском бизнесе я уже двадцать лет. И знаю, что такие результаты невозможно получить только на лабораторных животных.
Я почувствовал, как сжимается желудок. Озборн был умнее, чем я рассчитывал.
— Сэр, я могу объяснить...
— Объяснения потом. Сначала скажи честно: на ком вы тестировали препарат?
Несколько секунд я колебался, но потом решил рискнуть правдой:
— На добровольцах. Людях в терминальной стадии рака, которые согласились на экспериментальное лечение.
Воцарилась тишина. Остальные гости за столом переглядывались, а Гарри побледнел.
— Без одобрения FDA? — тихо спросил Норман.
— Да, сэр.
— Без официальных протоколов испытаний?
— Да.
Норман закрыл папку и откинулся на спинку стула. Я приготовился к отказу, но вместо этого он улыбнулся:
— Наконец-то учёный, который не боится действовать. Мне это нравится.
— Сэр?
— Питер, медицинская бюрократия убивает больше людей, чем спасает. То, что вы делаете, — это настоящая наука. Рискованная, но настоящая.
Он встал из-за стола:
— Господа, прошу простить, но у нас появились более важные дела. — Норман обратился ко мне: — Питер, пойдём в мой кабинет. Обсудим детали.
Мы прошли в роскошный кабинет на втором этаже. Стены были увешаны дипломами, наградами и фотографиями Нормана с известными политиками и бизнесменами.
— Итак, — сел Норман за массивный стол, — что именно тебе нужно от Озкорп?
— Лабораторное оборудование, команда специалистов и доступ к клиническим данным. Мне нужно адаптировать препарат для конкретного пациента.
— Девушки, о которой говорил Гарри?
— Да. У неё острый лимфобластный лейкоз. Времени очень мало.
— Понимаю. — Норман задумался. — А что получит Озкорп взамен?
— Эксклюзивные права на препарат после успешного завершения лечения.
— Только права? А сам препарат?
— Полную формулу и все наработки.
— Это может стоить миллиарды долларов, — сказал Норман медленно. — Но также может оказаться пустышкой.
— Не оказается. Препарат работает.
— Докажи.
Я достал из кармана маленькую пробирку с голубоватой жидкостью — образец нашего мутагена.
— Это рабочий образец. Можете провести предварительный анализ.
Норман взял пробирку и поднёс к свету:
— Необычный цвет. А молекулярная структура?
— Уникальная. Ничего подобного в мире не существует.
— Хорошо. — Норман положил пробирку на стол. — Вот мои условия. Озкорп предоставляет тебе полный доступ к биомедицинскому отделу, лучших специалистов и неограниченное финансирование.
— В обмен на что?
— Эксклюзивные права на препарат сроком на двадцать лет. И пятьдесят процентов всех доходов от его коммерческого использования.
Условия были жёсткими, но у меня не было выбора.
— Согласен.
— Отлично. — Норман встал и протянул руку. — Добро пожаловать в команду Озкорп, Питер.
Мы пожали руки, и я почувствовал, что продал душу дьяволу. Но если это спасёт Трис, то цена была приемлемой.