— Я... я пытался... — В жёлтых глазах мелькнуло что-то человеческое. — Хотел её спасти...
— Вы её спасли! Она проснулась! Но теперь ей нужен отец!
На мгновение показалось, что человеческое сознание берёт верх. Ящер перестал сопротивляться, лежал неподвижно.
— Беатрис... — прошептал он. — Моя девочка...
Но потом рептильные инстинкты снова взяли контроль. Ящер рванулся вверх с такой силой, что отбросил меня на несколько метров.
— Нет! — взревел он, поднимаясь на ноги. — Она боится меня! Видела ужас в её глазах! Это твоя вина!
Сломанная рука уже начала заживать. Кости срастались на глазах.
— Убить Паркера! — снова зарычал он. — Убить Паркера!
Ящер бросился на меня с удвоенной яростью. Когти свистели в воздухе, пытаясь разорвать меня на части.
Я уворачивался, блокировал, контратаковал. Но он был сильнее, быстрее, выносливее. И с каждой секундой становился всё агрессивнее.
Очередной удар послал меня в полёт. Я врезался в стену придорожного кафе, оставив в кирпиче трещины.
— Конец игры, мальчик, — прорычал Ящер, приближаясь для финального удара.
Из разбитого окна кафе выглядывали напуганные лица. Кто-то снимал происходящее на телефон.
Трис выбралась из машины и бежала к нам:
— Папа, пожалуйста! Не делай этого!
— Убирайся, Беатрис, — рычал Ящер, не поворачиваясь к дочери. — Не смотри на это.
— Он хороший! Питер хороший! Он меня спас!
— Он тебя подвёл!
Ящер поднял когти для смертельного удара. В его жёлтых глазах читалась только ярость хищника.
У меня не было выбора.
Я схватил обломок кирпича и с силой ударил Ящера по голове. Раз, второй, третий.
Он пошатнулся, но не упал. Регенерация заживляла раны почти мгновенно.
Тогда я схватил металлический прут из разрушенной ограды. Острый конец блестел в свете уличных фонарей.
— Питер, нет! — закричала Трис. — Не убивай его!
Но Ящер снова атаковал. Когти промахнулись на дюйм, прорезав воздух у моего горла.
Я не думал. Действовал инстинктивно.
Металлический прут вошёл в грудь Ящера по самую рукоять.
Он остановился как вкопанный. Жёлтые глаза широко раскрылись от удивления.
— Я... — прохрипел он, глядя на торчащий из груди металл. — Это... больно...
Кровь потекла из его пасти, тёмная и густая. Регенерация не справлялась с таким повреждением.
— Питер... — прошептал он, и голос снова стал человеческим. — Позаботься... о Беатрис...
Ящер рухнул на колени, потом упал лицом вниз. Металлический прут торчал из его спины.
Доктор Курт Коннорс был мёртв.
Тишина.
Только звук капающей крови и далёкий гул ночного города.
Потом раздался крик.
Трис бежала к телу отца, слёзы текли по её лицу. Она упала на колени рядом с Ящером и попыталась его перевернуть.
— Папа! — рыдала она. — Папа, проснись!
Но Коннорс не отвечал. Его жёлтые глаза остекленели, смотрели в пустоту.
Трис подняла голову и посмотрела на меня. В её взгляде был такой ужас, такое потрясение, что я почувствовал физическую боль.
— Ты убил его, — прошептала она. — Ты убил моего отца.
— Трис, он бы меня убил...
— Это был мой отец! — закричала она сквозь слёзы. — Мой единственный родственник! А ты его убил!
Она прижалась к телу Ящера, обнимая его огромную голову:
— Прости меня, папа. Прости, что испугалась. Прости, что убежала.
Я стоял рядом, не зная, что сказать. Руки дрожали от адреналина, на одежде была кровь — своя и чужая.