Трис посмотрела на меня ещё раз. В её глазах не было больше любви или доверия. Только ужас и отвращение.
— Не подходи ко мне, — сказала она тихо, но очень чётко. — Никогда больше не подходи.
Вдалеке послышались сирены. Кто-то вызвал полицию.
Я сделал шаг к Трис, но она отшатнулась:
— Не трогай меня! Убийца!
Слово ударило больнее любого физического удара.
Убийца.
Я убил доктора Коннорса — человека, который пытался спасти дочь. Который стал монстром ради неё. Который в последние секунды жизни попросил меня о ней позаботиться.
А теперь эта дочь смотрела на меня как на чудовище.
Сирены приближались. Нужно было уходить.
— Трис, — попытался я в последний раз, — я не хотел...
— Уходи, — прошептала она, не поднимая головы. — Уходи и никогда не возвращайся.
Я отступил в тень между зданиями и исчез в ночи.
За спиной остались мёртвый Ящер, рыдающая Трис и приближающийся вой сирен.
Я спас её жизнь. Но потерял её любовь.
И теперь в её глазах навсегда остался отпечаток ужаса — вида того, как человек, которого она любила, убивает её отца.
Самое забавное что из битвы нельзя выйти победителем…
Здание Крайслера возвышалось в ночном небе как готический собор из стали и стекла. Его знаменитые горгульи смотрели на город с высоты семьдесят седьмого этажа, безмолвные стражи, застывшие в камне уже почти столетие.
Я сидел на узком выступе между двумя горгульями, свесив ноги в пустоту. Внизу, на головокружительной высоте, простирался Манхэттен — океан огней, который никогда не спал. Автомобильные фары ползли по улицам как светлячки, окна небоскрёбов мерцали жёлтыми квадратами, где-то далеко мигали красные огни самолётов.
Красиво. Умиротворяюще. И бесконечно одиноко.
Луна висела над городом полным диском, её серебристый свет смешивался с неоновым сиянием рекламных вывесок. Октябрьский ветер треплал мои волосы, приносил запахи большого города — выхлопные газы, еду из ресторанов, дым от сигарет, пот миллионов людей.
Все эти люди жили своими жизнями где-то внизу. Влюблялись, ссорились, мечтали, плакали, смеялись. Для них я был невидим — просто тень на вершине небоскрёба, которую никто не замечал.
Хорошо быть невидимым. Не нужно ни с кем говорить, ничего объяснять.
Не нужно видеть ужас в глазах девушки, которую любишь.
*«Ты убил моего отца».*
Слова Трис звучали в голове как заезженная пластинка. Каждый раз, когда я закрывал глаза, я видел её лицо в тот момент — искажённое горем, мокрое от слёз, полное отвращения.
*«Убийца».*
Она была права. Я убил доктора Коннорса. Да, он превратился в монстра. Да, он пытался меня убить. Да, у меня не было выбора.
Но всё это не меняло факта — человек мёртв от моей руки.
Хороший человек. Любящий отец. Блестящий учёный, который хотел только спасти дочь.
Я пришёл сюда два часа назад, как только смог оторваться от полицейских вопросов и журналистских камер. Официальная версия была простой — неизвестный мутант напал на клинику, был нейтрализован службой безопасности. Свидетели говорили разное, кто-то видел Человека-Носорога, кто-то — неизвестного супергероя. Никто не связывал происходящее с Питером Паркером, скромным школьником.
Но я знал правду. И Трис знала.
Внизу, где-то в полицейском участке, она давала показания. Рассказывала, как её отец превратился в монстра, как пытался её спасти, как я его убил.
Что она скажет обо мне? Назовёт героем, который её защищал? Или убийцей, который отнял у неё последнего родственника?
Ветер усилился, заставив меня крепче вцепиться в каменный выступ. Хорошо, что у меня теперь сверхчеловеческая сила — обычный человек давно бы сорвался с этой высоты.
Хотя иногда падение казалось заманчивой перспективой.